Голыми глазами - [13]
у мэрии
в двух десятках шагов от собора
в Сен-Дени
ее гам
доносится через толстые стены
в усыпальницу французских королей
Замки
герцоги и бароны
строили себе как моллюски
гигантские скорлупы
моллюск Конде моллюск Гиз моллюск Бурбон
серый Венсеннский замок
похожий на элеватор
Цыгане
теперь
кочуют в фордовских вагончиках
с кондиционером
и живут перепродажей автомобилей
вместо лошадей
Город Анси
это
каменная корзина с цветами
уплывающая по гладкой воде каналов
на островке
тюрьма с самым лучшим в мире видом на набережные
Юг
платановые шоссе
римские арены театры трехъярусные акведуки
красноватые ломти гор
игра в шары
закрученные мистралем кипарисы
саркофаг
похожий на памятник трансформаторной будке
с выбитым в камне черепом
желтые стены
оливы соль на губах солнце
следы башмаков Ван Гога
Нимские арены
развалив великую цивилизацию
варвары
поселились на ее камнях
и живут показом руин любопытным туристам
и продажей цветных открыток
Авиньонский мост
на картине
в папской коллекции
апостолы с Христом за тайной вечерей
едят колбасу
под мостом
белобрысый флейтист в драных шортах
импровизирует
вдохновляясь видом дворца через реку
просто так
На скалах Бо
крепость
вся состоит из кафе и цветочных лавок
в неприступных стенах
Золотая шантрапа
обычное дело
художники и писатели облюбовали Сен-Тропе
в 20-е годы
прельстившись морскими видами
и дешевизной жизни в рыбачьем городке
после войны
за ними потянулись кинознаменитости
а там и миллионные яхты
торгуясь за место у причала перед зеленой статуей
адмирала Суффрена
флаги
черное в белых завитках море в заливе
мачты во много рядов
не надоест разглядывать их из-за столика возле воды
краснорожий миллионер
в жеваных шортах и со стаканчиком чего-то мутного в руке
с борта своей трехпалубной «Леди Элен»
любуется мной
или вернее видом кафе
где я сижу за десятифранковым пивом
у трапа
команда в белой с золотом форме
в лакированном нутре парусной лодки
девица
пьет воду со льдинкой и долькой лимона
Музей Шагала
вся Библия
уместилась в еврейском местечке
с его невыдуманными Авраамом Давидом Лазарем
шорником пекарем кузнецом
беспутной Раав
и даже Ноевым ковчегом на скрипучих колесах
отбывающим на ярмарку
после
будут и римляне в кожаных куртках
Позолоченная Ницца
похожа на большую Ялту с дореволюционных открыток
и населена стариками
в белых холщовых костюмах и брезентовых туфлях
с кожаными носами
какие носили тогда наши деды
а еще
ушедшими на покой любительницами долгих карточных игр
цветочные корзины мрамор бронза стекло
по пляжам
бродят негры со связками стеклянных бус и латунных
браслетов
время от времени их покупают белые дикари
с намытой вдоль берега полосы
беспрерывно взлетают и блеснув на солнце
акульим брюхом уходят в сторону моря
самолеты на Рим Афины Лондон Стамбул
увозя в пляжных сумках крупицы золотого воскресного
песка
Август – сентябрь 1989
Тень под верблюдом
Принадлежность пейзажа
туркменские старики
как бы потрескавшиеся на солнцепеке
с белыми и плоскими одинаковыми бородами
будто привязанными к бритым кофейным лицам
в одинаковых курчавых шапках
и пропыленных коричневых хламидах
так похожи
что кажется: повсюду встречаешь одного и того же старика
и при встрече
он протягивает тебе все ту же
пересохшую глиняную ладонь
В кущах
Ах, горпарк.
Изумрудный оазис в этой скучнейшей из столиц.
Приманчивый парадиз с прохладными туннелями аллей.
С обнаженным солнцу свежевыметенным променадом в стриженых кустиках и цветниках, где ирисы уже распустились, а розы только еще готовятся, и в воздухе растекается сырой запах намеревающихся раскрыться бутонов.
С плющом, всползающим до вершин по старым ветвистым стволам.
И с другими деревьями, обрезанными до корявых культей, из которых уже брызнула в воздух светлая молодая поросль.
С нагретым воздухом клумб, то и дело пересекаемым вспархивающей птицей.
С белоснежными, как в раю, фигурными столбиками балюстрад и статуями спортсменов и спортсменок, принимающих в зелени воздушные ванны.
С золотящимися на солнце волосами женщин, прогуливающих свои коляски.
С отзвуками далекой музыки, наплывающей со стороны слоями, как табачный дым.
Есть смысл провести тут целый день, пока не окончится вечерний сеанс в летнем кинотеатре и через парк потянутся парочки.
И под темнеющим похолодавшим небом пиджаки парней начнут постепенно переползать на плечи девушек, пришедших в легких платьях.
Парфянская столица
Останки древней Нисы, замкнутой в неприступное кольцо глиняных бастионов. Многометровый круглый холм, вручную натасканный смуглыми человеческими муравьями.
Там, где в тесной листве утопали храмы и дворцы, дымили мастерские. Где в двух прохладных прудах, обрамленных высокой зеленью, поблескивали ленивые рыбы, а по берегам расхаживали и вспархивали на ветви, вспыхнув оперением, диковинные птицы. Куда со всего обозримого мира стекались, позванивая бубенцами, верблюжьи караваны с вьюками разноплеменных даров и плодами земли. Где в подвалах хранились тысячи кувшинов с винами, снабженные глиняными табличками с указанием места и года сбора. Где в соединенных сводчатыми переходами жилищах готовилась пахучая еда. Где в круглом купольном храме никогда не угасал священный огонь и бесконечной красотой своей наполняла сердца теплом парфянская Венера. Где в двухъярусном дворце льющийся через световой люк солнечный конус озарял ковры со строгим узором, высвечивал дольчатые колонны, двухметровые статуи обожествленных предков в нишах, блистающие золотом уборы послов и несравненной красоты одежды всесильного государя. Где расплавленным золотом залили ненасытную глотку наголову разбитого Красса, а значки поверженных легионов развесили в ногах милостивых и могучих богов. Где плелись придворные интриги и возносились и падали временщики. Где стража в меди и бронзе день и ночь оберегала стены твердыни. Там теперь лишь отлогие холмы, поросшие жухлой травой с зелеными бородавками мелких кустиков, обрызганные алыми каплями расцветших маков. Да перелетают, присаживаясь на выступившую из земли оплывшую сырцовую кладку, две бирюзовые, неземного отлива, птички: словно весточки из погребенных под слоем почвы былых садов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.