Голубые столбы Тиэлии - [4]

Тан почувствовал, что его обвиняют в чем‑то нехорошем, и густо покраснел.

— Прафду гофорю… дырочка рэзэрфуарэ, топлифо эсть, ртуть нэт…

— Значит, загораете?

— Сагораэм, — уныло согласился Тан. — Тэн Справедливый будет сильно сэрдит…

— Кто это, Тэн Справедливый? — тут же сунул в разговор свой конопатый нос Саня. — Хозяин?

— Нэт. Нэ хосяин. — Тан наморщил лоб. — Это у фас папа. Фот.

— Отец, значит, — уточнил Семин. — Да, не поздоровится вам за порчу такой дорогой машины. А он у вас, наверное, миллионер? Вон какую штуку детям подарил…

— Миллионэр? Нет, — ответила Тия. — В Америка — миллионэр, у нас нэт.

— Вы же сами говорили недавно, что живете в Америке…

— удивился Саня. — А сейчас, на тебе, — нэ‑эт.

— Живем в Амэрика, но нэ миллионэр, — упрямо продолжала Тки, — Мы нэ местные, нэ отсюда. Нэ с Земли. Живем в Амэрика…

Вовочка и Саня пошатнулись и прислонились к стенке.

КОСМИЧЕСКИЕ ШКОДНИКИ

С Вовочкой сделалось что‑то невероятное. Сначала он побледнел, потом покраснел. Волосы на его голове встали дыбом. Но, главное, он не мог ничего выговорить. Еще бы: Рыбин мечтал об этой минуте всю свою, пусть короткую, жизнь. Но все‑таки Вовочка был здесь представителем земной цивилизации. Он сумел взять себя в руки. Выпрямившись и приняв торжественную позу, Рыбин откашлялся и заговорил:

— Уважаемые товарищи, дамы и господа! В эту незабываемую минуту мы приветствуем представителей внеземной цивилизации на нашей гостеприимной Земле! Разрешите заверить всех присутствующих, что земляне, жители колыбели разума, смогут быть достойными друзьями братьям меньшим…

Тия спустила глаза, Тан нахмурился.

— Что такое колыбэль? — спросил он у Рыбина.

— Ну. о — смешался Вовочка, — кроватка детская. То есть я хотел сказать, что разум зародился здесь, на Земле.

— Кто фам это скасал? — саркастически поинтересовался Тан.

— Все говорят… В школе… Ученые… — отбивался Рыбин.

— Мкогиэ фаши ученыэ, — взъерошился Тан, — такжэ утвэрждают, што расумной жисни на других планетах нэт. И быть нэ можзт. Сиачит, я, по‑фашэму, — фантом?

Саня и Вовочка почувствовали себя неловко. Но Тан не заметил этого и продолжил:

— А почэму ты прифзтстфузшь нас? Мы ниоткуда нэ при‑лэтэли. Мы из Амэрика. Мы фсэща там шили. Мы, мошно сказать, зэмлянэ.

— Не понял… — сказал Вовочка.

— Всэ очэнь просто, — вмешалась в разговор Тия. — Наши прэдки прилэтэли сюда ошень дафно. Здесь они обоснофалксь для того, чтобы профодить наушные наблюдэ‑ния. Но особенно им понрафился коктинэнт Амэрика, где и располошнлась наша колония. Там мы с братом и родились.

Напряжение мгновенно спало. И Вовочка смог снова удовлетворять свое любопытство.

— А почему вы раньше не показывались нам, землянам?

— Нэльзя! — ответила Тия. — К сожалению, мы с Таном нарушили самую глафную запофедь Колонии, познакомиф‑шись с фами. Но мы очутились в бэзфыходном положэнии. У нас нэт ртуть.

— Ладно, — примирительно сказал Рыбин. — А родителе вас искать не будут?

— Искать нэ будут. Мы отлучались на длительное время и раньше. Нам разрэшэно летать только в радиусе Колонии. А нас унэсло за окэан. Хотэли попробовать, как далеко наш ’’Антистат” может путешествовать.

— Нашкодничали, значит?! — уважительно произнес Санька, почувствовав в брате с сестрой родственные души.

— Нашкодничали… — согласился Тан.

Он стал выговаривать русские слова более уверенно, чем прежде. Такая способность к языкам была для земных мальчишек весьма удивительным свойством.

— А чем мы вам можем помочь? Может, вы голодные? — всполошился Вовочка.

— Нэт, спасибо. Мы нэ голодные, — поблагодарила Тия.

— У нас есть тюбики с концентратами. Нам нужна ртуть.

— И сколько?

— Около полкилограмм… — подсчитал Тан.

— Мною, — почесал в затылке Вовочка. — Будем с Саней думать, как ее раздобыть. Но сегодня ничего не выйдет. Скоро вечер. Родители с работы придут. При них разве что сообразишь?

— А меня сегодня гулять вообще не пустят, — сообщил Саня. — Наказали за двойку.

— Твойка? Што это? Мойка — это когда моют, а твойка?

— поднял брови Тан.

— Это отметка такая, — объяснил Рыбин. — Урок не выучил — двойку схлопотал.

— Вы нэ учитэ уроки? — изумился Тан. — Но от урок вам польза. Вы жэ растете чэловэком. Мы урок учим всэгда. Нам польза.

”Да ты, брат, зануда”, — подумал Саня, но вслух ничего не сказал. Ему вдруг стало отчего‑то нестерпимо стыдно.

— Выучу, — буркнул он. — Вы это… располагайтесь тут. Если что, стучите, я буду знать, что вам нужна помощь. А сейчас нам пора. Бабушка, наверное, от соседки пришла. Вдруг искать будет? А ей сюда никак нельзя.

Ребята крепко пожали друг другу руки. Но вылезать из ’’мраморной” комнаты почему‑то не спешили. Просто им очень не хотелось оставлять Тию и Тана одних на ночь. Что ни говори, а под ногами у этих ребят была чужая земля, и вокруг все чужое… Но время шло. И Рыбин с Семиным снова очутились в подполье. Брат и сестра помахали им из ’’окошка”, которое стало постепенно тускнеть и превращаться в камень. Вовочка притащил откуда‑то большой кусок фанеры и прислонил его к ’’окошку”.

— Все, — сказал си, — выбираемся наверх.

— Уж больно ты скорый, — остановил его Саня. — Картошки надо набрать хотя бы вон в ту корзину. А то баба Дуня приставать начнет: зачем да зачем в подполье лазили…