«Голубые Орхидеи» - [63]

— Хочу ли я?! — она ни секунды не сомневалась. Он был старше ее обычных любовников и кроме того… если ей придется с кем-то спать, чтобы найти свой путь к вершине, она сделает это. И это будет небольшая и недорогая цена за то, чего она хочет.

ГЛАВА 17

Спальня Конна Дэнсона представляла собой фантазию Хью Хефнера. Орхидея, вбежав туда, вскрикнула от удовольствия, она пристально рассматривала огромную кровать с пологом на четырех столбиках и с зеркалами, матрацем из синтетической пленки, наполненным водой, массивную стереосистему «Бэнг и Олуфсен», широкоэкранный телевизор и собрание из сотен порнографических видеофильмов. Ковры из овчины, небрежно раскинутые перед большим камином, огромная, увешанная зеркалами ванная была оборудована «Джакузи». Здесь выстроились в ряд шкафы, где разместилась коллекция сексуальных игрушек.

— Я никогда в жизни не видела столько вибраторов! — воскликнула Орхидея, перебирая набор действующих на батарейках искусственных пенисов всех форм и размеров, массажеры и даже вибратор «бабочку».

— Хочешь попробовать некоторые из них? — усмехаясь, спросил Конн.

— Конечно, — она потянулась к нему и принялась ласкать его сквозь одежду, массируя ему ягодицы своими сильными твердыми пальцами.

Конн неохотно отодвинулся. Девчонка — просто фейерверк, и он не хотел все испортить, проявив себя импотентом.

— Подожди секунду, милочка. У меня есть нечто, что действительно вознесет нас до небес. Сделаем по паре затяжек, прежде чем начать.

— Гм, — Орхидея посмотрела на маленький пластиковый пакет, наполненный белым порошком. — Я нюхала кокаин, но теперь перестала. Сейчас я в норме.

— О, всего лишь одну затяжку, — настаивал Конн. — Все станет намного лучше.

Она нахмурилась:

— Я провела целый год в Амстердаме, где веселилась до безумия, но теперь, вернувшись в Лос-Анджелес, не хочу больше иметь дело с этой дрянью.

— Что ж, если ты не возражаешь… — Конн отсыпал две порции для себя. Он глубоко затянулся, вдыхая каждую крупицу дорогого порошка. Затем, удовлетворенно вдохнув, бросился к Орхидее и стал стягивать свитер с ее плеч.

Смеясь, она помогала ему раздевать себя. Через несколько секунд они, обнаженные, уже катались по овчинным коврам.

Орхидея Ледерер была самой лучшей любовницей, какую он когда-либо знал.

Прошло несколько недель. Орхидею радовал тот поворот, который произошел в ее жизни в Голливуде. Конн Дэнсон оказался человеком слова. Он подготовил ей неплохой контракт, который проверили юристы Эдгара, и действительно принимал меры к подготовке съемок ее фильма.

Одним из его клиентов была Джетта Мишо — знойная звезда, находившаяся сейчас в Акапулько, где снималась с Мики Рурком. Он послал сценарий Джетте, и она согласилась прочитать его.

— О Боже, — захлебываясь от восторга, Орхидея делилась с Пичис по телефону, — Джетта Мишо! Ты можешь в это поверить? Она такая модная. И он ищет мне режиссера и продюсера… возможно Лу Рудолфа. Он уже подобрал три-четыре звезды из списка своих клиентов, кто подошел бы на главную мужскую роль. Тебе не кажется, что все это совершенно невероятно?

— О чем сценарий, Орхидея? — спросила Пичис. — Ты ни разу не рассказывала мне его сюжет.

— Он… это о рок-певицах, — уклончиво объяснила она.

— Что ж, я уверена, что это очень хороший сценарий. Чем ты еще занимаешься, милая? Познакомилась с какими-нибудь интересными мужчинами? — Пичис всегда спрашивала об этом, надеясь всё меньше и меньше, что Орхидея когда-нибудь возьмется за ум.

— Только с Конном.

— Конн? Надеюсь, ты не имеешь в виду Конна Дэнсона, твоего нового агента?

— О, ничего особенного, — солгала Орхидея. — Он просто время от времени приглашает меня на обед.

Интересно, что бы подумала Пичис, если бы узнала о сибаритских наслаждениях в спальне Конна. Сидя обнаженными и жуя воздушную кукурузу, они смотрели фильмы с такими названиями, как «Игры, в которые играют пары», «Дебби соблазняет Даллас». Затем, когда сцены на экране становились жаркими, они их подхватывали и создавали свои, не менее страстные.

У него иногда возникали проблемы, но Орхидея знала, как его возбудить, или он вдыхал пару порций кокаина.

Она даже начала испытывать к нему какие-то чувства. Конечно, не большую любовь, но он ей нравился, и особенно нравилось то, что он работает над ее сценарием. Он спасал ее, и за это Орхидея была готова смотреть сквозь пальцы на многое. Такая связь определенно радовала ее.

Маленький «фиат» Рейвен Грегори с визгом остановился на площадке перед домом. Она позвонила привратнику, дежурившему на частной территории в Брентвуде, где жил Конн Дэнсон.

Она уже три года приезжала сюда несколько раз в неделю, и сторож пропустил ее, не задав никаких вопросов.

Ее сердце все еще колотилось от сцены, которую она только что увидела, когда проезжала мимо дома Конна, через одно из окон — короткое, но многозначительное зрелище: ее любовник, совершенно голый, совершал набег на холодильник, а рядом с ним стоял кто-то, тоже обнаженный. Она уже несколько недель подозревала неладное, да и некоторые из ее знакомых видели, как он обедал с какой-то красоткой.

«Проклятый дурак», — подумала она, дрожа от ярости. Она остановила машину и несколько секунд сидела и курила, прежде чем выключить мотор, затем взяла свою большую сумку с длинной ручкой, которую носила на плече, и вышла из машины.