- Если хочешь, можешь завтра поехать с нами на седьмой километр.
- А что?
- Ничего, - ответил он, сдерживая высокомерную улыбку победителя. Просто мы там закладываем этот город.
Мы продирались через тайгу, вышагивая топкие километры следом за трактором.
Тайга была безмолвна, как зрительный зал. Мы шли за прорабом, растянувшись в цепочку. Он привел нас на пригорок, сбросил рюкзак в синий мох и срубил длинную осинку.
- Очисть ее от веток, - попросил он Рыбкина.
Пока Рыбкин срезал здоровым тесаком ветки, прораб вынул из рюкзака фанерку, на которой чернильным карандашом было написано:
"Здесь будет город".
Потом прораб прибил к осине эту фанерную дощечку, а осину вкопал в жирную рыжую землю.
- Вот так, - сказал он, - и не иначе.
И - засмеялся. И ребята засмеялись. И тайга отозвалась им, как зрительный зал, который приветствует актера.
Когда мы шли обратно, прораб отстал. Я шел с ним рядом. Лоб его собрался морщинами, а круглые глаза спрятались под бровями.
- Слушай, - сказал он, - если победителей не судят, то я выскочу.
- О чем ты?
- О том, что подписи на проектах я подделал.
- Это плохое слово...
- Зато дело хорошее.