Голубые фиалки - [9]

Несмотря на всю невыгодность своего положения, Грегори не мог поверить, что Виолетта способна взять и убить его. Обаяние не раз его выручало, надо попытаться и сейчас прибегнуть к нему.

— Если уж ты твердо решила стрелять, то я гораздо охотнее отправился бы на тот свет, получив прощальный поцелуй.

Но эта девица даже не улыбнулась!

— Я не собираюсь убивать тебя сейчас, — серьезно заявила она. — Просто свяжу, чтобы иметь возможность отъехать подальше… Только не советую опять преследовать меня.

— Не могу этого обещать, — с неожиданной честностью ответил Грегори. — Я дал слово Майлзу, что привезу тебя домой, и собираюсь это слово сдержать.

Черт возьми, теперь он и сам не знал, чего ему хочется больше. Денег? Долю в фирме? Женщину? Денег и женщину? Женщину и долю в фирме? Или просто денег?

— В следующий раз тебе не удастся захватить меня врасплох. — Виолетта махнула револьвером в сторону стула. — Садись. Только без резких движений.

— Без резких движений? — Грегори вопросительно вскинул брови. — Таких?

Он неожиданно рванулся вперед и схватил руку, сжимавшую револьвер, направив дуло вверх. Виолетта отчаянно сопротивлялась, и силы в ней оказалось гораздо больше, чем он предполагал. Ей пришлось выпустить пеньюар из рук, и теперь Грегори прижимал к себе обнаженное и очень красивое женское тело. Воспитание не позволяло ему даже в такой ситуации пялиться на нее слишком откровенно, но и проиграть в этой схватке он тоже не мог — это окончательно подорвало бы его репутацию. Пришлось прибегнуть к грубой силе. Он повалил Виолетту на кровать и вывернул ей кисть. Вскрикнув от боли, она выпустила оружие. Грегори смотрел в ее сердитое, но от этого не менее прелестное личико, чувствовал под собой ее горячее тело, и его одолевали естественные, но не достойные джентльмена мысли. В частности, он вспомнил вчерашний поцелуй.

— Даже не думай об этом! — прошипела Виолетта. — И отпусти меня сейчас же!

— Три дня назад ты не была такой неприступной… — ухмыльнулся Грегори.

По правде говоря, он не привык, к столь яростному сопротивлению. Большинство представительниц прекрасного пола считали его очень привлекательным. Но эта девица смотрела на него сузившимися от гнева глазами и стискивала зубы от отвращения.

— Я поцеловала тебя, чтобы отвлечь твое внимание и получить возможность добраться до оружия — только и всего. И не воображай, что мне понравилось — ничего подобного!

Уязвленный, Грегори вернулся к воспоминаниям об их первой встрече… Нет, определенно был момент…

— Знаешь, у меня достаточно опыта, чтобы понять, наслаждается ли женщина поцелуем. Так вот, смею утверждать, что тебе понравилось.

— А я говорю — нет, ты, самовлюбленный наглец! Грегори поморщился… Да, если он вызывает у нее отвращение, то ухаживать за ней будет нелегко… Она же была для него восхитительно желанной. У нее чудесные глаза, синие, почти фиалковые. И длинные ресницы. Нежная кожа, высокие скулы, аккуратный прямой носик и прелестная маленькая ямочка на подбородке. А полные розовые губы прямо созданы для поцелуев. Может, поцеловать ее еще раз, чтобы напомнить, что тогда, на берегу Миссисипи, ей это понравилось?

— Ладно, — пробурчал он наконец. — Пожалуй, пора кончать эту перепалку. Я отпущу тебя, и мы поедем к Майлзу.

Что-то похожее на испуг мелькнуло в ее глазах. Грегори начал подниматься, но она, вцепившись в его воротник, вдруг спросила:

— Разве ты не хочешь поцеловать меня снова?

— Ты ведь только что сказала, что тебе не нравятся мои поцелуи, — изумился он.

— Это правда. — Она закусила губку и задумчиво посмотрела на него. — Но может, тебе удастся меня переубедить?

Грегори стоило бы думать о более важных вещах: где она спрятала деньги и как убедить ее отдать их ему. Сколько, интересно, там вообще денег… Но он не мог думать ни о чем, так хотелось ему поцеловать это прелестное создание. Кроме того, он ведь должен очаровать ее — вот и шанс! В конце концов, если он женится на Виолетте, Майлзу придется обращаться с ним как с членом семьи. Стать партнером и членом семьи Майлза Трафтена, самого богатого человека в Сент-Луисе, — разве можно устоять перед таким искушением! И перед искушением этих губ он тоже устоять не смог. И поцеловал ее.

У Виолетты были свои причины желать этого поцелуя. Она убедилась, что мистер Клайн уверен в своей неотразимости. Похоже, он решил, что достаточно иметь симпатичную внешность и хорошо подвешенный язык — и он сможет ее соблазнить. Наверное, он считает всех женщин безмозглыми куклами, созданными для удовлетворения его прихотей. Но ни этот мужчина и никакой другой никогда больше не смогут использовать ее в своих целях. Наоборот, это она воспользуется глупостью этого самовлюбленного павлина, отвлечет его внимание и доберется до оружия. Только Бог знает, как противно ей лежать под ним вот так, да еще целовать его! Но ради своих братьев и сестрички она вытерпит и не такое.

Поцелуй был столь же нежным, как и тот, первый, в предместьях Сент-Луиса. Дыхание Грегори было чистым, от него не пахло спиртным Кожа его было гладкой, а губы ласкали, не причиняя боли. Сердце Виолетты забилось быстрее, и она сказала себе, что это, должно быть, от страха. И тут он прижался к ней, и все мысли и приятные ощущения испарились. Осталось только одно желание — бежать. Она действовала скорее инстинктивно, чем обдуманно, — нашарила на кровати револьвер и обрушила рукоятку на голову Грегори. Он оторвался от ее губ, и она успела заметить изумление в его глазах. И ударила еще раз.