Голубые дьяволы - [11]

Весь строй качнулся и сделал шаг вперед. Комбриг не смог сдержать на сухощавом лице довольной улыбки.

— Лейтенант Мельник, — позвал Красовский командира. — Добровольцев накормить, привести в надлежащий вид, раненых направить к Фидельману. Рядового Шиша вместе с минометом — к Резникову в минометную роту.

— Есть! — приложил руку к виску молодцеватый лейтенант.

— Да вот еще… — удержал его на месте Красовский. — А где Полтко, уполномоченный особого отдела 2‑го батальона?

— Я здесь, товарищ гвардии подполковник, — тотчас подошел к комбригу старший лейтенант среднего роста с моложавым, украинского типа лицом.

Красовский пожал руку контрразведчику и, отойдя с ним в сторонку, долго говорил ему что–то тихим голосом. Потом еще раз тряхнул руку голубоглазого украинца, сел на мотоцикл и укатил по дороге к Терскому хребту, который уже подернулся вечерней дымкой, словно плед натянул на старческие плечи, остерегаясь ночной сырости.

Минька с Мишкой, наблюдавшие за военными на почтительном от них расстоянии, переглянулись между собой: проворонили командира бригады, только синий дымок остался на дороге от. мотоцикла. Да и попробуй сунься к такому сердитому… Посоветовались, — решили поговорить с командиром, у которого добрые голубые глаза и мягкая улыбка на губах. По всему видно, важная птица, недаром с ним комбриг — за руку. Подошли сбоку. Мишка–Австралия откашлялся и сказал:

— Товарищ командир, мы вот с ним… с Минькой, тоже хотим добровольцами в десантники. Возьмите нас, а?

Старший лейтенант Полтко с удивлением воззрился на юных добровольцев.

— Откуда, молодцы? — спросил он, все так же улыбаясь.

— Мы — моздокские, с Луковской улицы пацаны, — перехватил инициативу у старшего приятеля Минька. — Мы с ним в тире из пятидесяти возможных сорок очков выбиваем и даже больше, а Мишка запросто Терек переплывает туда и обратно, не смотрите, что он такой тощий.

— А ты сам–то переплываешь Терек? — прищурился старший лейтенант.

— Я только в один конец… — неохотно признался Минька.

Уполномоченный задумался. Он порылся в кармане галифе, достал несколько конфет «Раковые шейки», протянул мальчишкам.

— Что мы, маленькие? — нахмурились мальчишки, но конфеты взяли, чтобы не обидеть хорошего человека.

— Трошки пидрасты вам трэба, хлопцы, — перешел Полтко на родную украинскую мову. — Идыть соби до хаты и не блукайте по позициям, бо туточки скоро такэ начнется, шо и бисовой маме пид рождество не снилось.

— Мы хотим помочь Красной Армии, — не унимались добровольцы.

— Святое дело, — согласился Полтко, возвращаясь к русской речи. — Только рано вам еще воевать. И не просите даже. Тоже мне вояки… — повернулся он к подошедшему лейтенанту.

О чем он с ним говорил, ребятам не удалось услышать. Со стороны станицы Терской послышался тяжелый гул. Неужели наши? Ну, так и есть! Летят в безоблачной синеве краснозвездные бомбардировщики: один, два, пять, девять штук. Натужно воя моторами, они несут свой смертельный груз к линии фронта, туда, где безумолчно гремит артиллерийская канонада и где, цепляясь за макушки терского леса, пытается удержаться над земной окружностью красное от натуги солнце. Вскоре в той стороне прогромыхали тяжелые взрывы.

— Да это же они Прохладный бомбят, не иначе! — выпучил глаза Австралия.

— А сколько до него? — спросил Минька.

— Километров пятьдесят, не больше.

Мальчики побежали домой.

Глава четвертая

Разведку решили вести «веером». Справа поведет группу комиссар Лычев, слева — помкомроты Светличный, посредине — заместитель начальника разведки бригады Зуев. Командир роты останется в станице Курской, обеспечивая тыл и общее руководство.

Левицкий присоединился к центральной группе. В ней кроме него и Зуева находилось шесть человек. Постелили соломы в кузове полуторки. Расселись вдоль бортов. Пожелали здоровья старику: исправная оказалась кем–то брошенная в станице автомашина. Не нужно крутить ногами велосипедные педали, будь они прокляты. Если хочешь, крути всю дорогу языком. Вот только жаль, что нет в кузове Вани Позднякова, он по–прежнему крутит педали своего «средства передвижения» в группе лейтенанта Светличного.

Захватили Орловку немцы или нет? Из расспросов беженцев и отступающих бойцов стало ясно, что сплошного фронта в ставропольской степи нет, и только по доносящемуся артиллерийскому громыханью можно примерно судить о передвижении немецких войск. Со стороны Орловки было тихо. Не доезжая до нее километра полтора, разведчики свернули в акациевую рощицу и, предводительствуемые Зуевым, направились к селу пешим порядком. Тревожные, азартные минуты, хорошо знакомые охотникам, скрадывающим хищного зверя. Может быть, разгуливает этот зверь по улицам, а может быть, залег вон в той поросшей кустарником балке. На дороге видны узоры от автомобильных покрышек. Эге! Да вон и сами машины. Выскочили откуда–то сзади с пушками на прицепах. И направляются, по–видимому, тоже в село.

— Всем под мост! — скомандовал Зуев. — Приготовить гранаты.

Но машины пропылили по соседней дороге километрах в двух от засады и скрылись между хатами.

Разведчики вылезли из–под моста, пригибаясь к земле, побежали к селу. У крайней хаты отдышались, озираясь во все стороны и держа пальцы на спусковых крючках автоматов, двинулись к возвышающейся среди тополей белой церкви. Где же остановились артиллеристы? Не курсанты ли это ростовского училища, которых ждали в бригаде со дня на день? Ага, вон они. Устанавливают орудия на площади.