Голубя тебе на грудь - [10]

Сообразив, что звучит неубедительно, Риелей решила замять тему.

— Что ты от меня хочешь? — вздохнула она.

— Я расспросил о тебе трактирщика, — мужчина заметил, что девушка насторожилась. — Он сказал, что ты записалась как Риелей Тавиа Ханн'Ла.

— И что с того? — огрызнулась собеседница.

— Это странно, — Кеане, устав стоять, тоже сел на пол. — Указать второе имя, обычно не используемое в повседневной жизни. Прилепить к фамилии вышедший из употребления суффикс «Ла»…

— Это не запрещено! — девушка резко вскочила. — Ладно, у меня еще куча дел. Пока, — зашагала к выходу.

— Другими словами, — продолжил мужчина, этим не смущенный. — Зовут тебя, по сути, Риелей Ханн.

Молельщица вздрогнула, запаниковала и ускорила шаг в надежде сбежать от собеседника прежде, чем тот скажет что-нибудь еще. Добралась до дверей.

— «Лей Ханн», — проговорил Кеане, не оборачиваясь и не тратя время на пустые разглагольствования.

Жрец, до этого словно пребывавший в своем собственном мире, оживился и заинтересованно посмотрел на окаменевшую у входа девушку.

— Я прав, да? — мужчина таки оглянулся на замерший позади него девичий силуэт.

Риелей сорвалась с места и выбежала из храма, второпях хлопнув дверью.

* * *

Подлюга Шайн скатился с холма и, притаившись за поваленным стволом дерева, настороженно осмотрелся. Раненое плечо зудело и требовало к себе внимания лекаря. Ничего, подождет. Мужчина, убедившись, что, кажется, сумел отвязаться от преследователей, бросил на грубую окровавленную повязку беглый взгляд. Ладно, пока и так сойдет.

Поднялся на ноги и, перекинув тяжелую сумку с плеча за спину, двинулся дальше. Вдруг испуганно обернулся и принялся озираться по сторонам.

За ним явно кто-то шел.

* * *

В то же время карета королевской службы «Мирла» въезжала в ворота имения графа Рамзи Обриана. Внутри экипажа сидело двое: Тавис Давиот и его напарник Барре Камрон. Последний лениво поглаживал дремавшего у него на коленях пса — собачонку мелкую, некрасивую и беспородную, однако обладавшую, по словам людей осведомленных, острым нюхом.

— Вот мы и прибыли к его сиятельству графу Обриану, — прокомментировал Тавис Давиот, разглядывая поместье из окна кареты.

Спутник ничего не ответил. Он вообще очень редко обращал внимание на тех, кто его окружал. К примеру, весь путь до места вел себя так, словно находился в экипаже лишь вдвоем со своей собакой. Уполномоченный Давиот ненавидел работать с ним в паре. Однако почему-то чуть ли не каждый раз, когда наступала очередь Барре Камрона выезжать на дело, с ним направляли именно Тависа. Глава службы как-то сказал ему, что причина заключалась в том, что с ним собаковод хорошо ладил и чуть ли не поддерживал дружеских отношений в сравнении с тем, как у него дела складывались с остальными служащими «Мирлы».

Мужчина скользнул взглядом по фигуре своего спутника. Барре Камрону на вид было лет пятьдесят. Немного мутный взгляд, холеные руки, коротко стриженные темные волосы с проседью. И отличная физическая форма — Тавис как-то видел, как тот во время погони перелезал через высокую стену, держа подмышкой свою собачонку. Уполномоченный Давиот, бывший существенно моложе напарника и не отягощенный какой-либо ношей, тогда его догнать не смог: преодоление препятствия, потребовавшего от Камрона буквально десять секунд, у него заняло примерно столько же времени в минутах. Замкнутый и нелюдимый Барре, казалось, был абсолютно самодостаточен и Тависа словно не замечал. Причем делалось это явно не демонстративно, а совершенно натурально, безо всякой задней мысли. И если их отношения можно было назвать дружескими, то, как собачник общался со всеми остальными коллегами, уполномоченный Давиот даже не хотел представлять.

— Добрый день. Мы прибыли по просьбе его сиятельства графа Обриана по поводу происшествия с окиммой. Уполномоченные Тавис Давиот и Барре Камрон, королевская служба «Мирла».

Слуга поклонился и пошел докладывать.

* * *

Тогда же у входа в найлахское отделение гильдии бардов выгружал коробки курьер из столицы.

— Последняя, — провозгласил он, пересчитывая стоявшие на крыльце ящики.

— Кажется, всё в порядке, — глава отделения снял крышку и заглянул внутрь.

Плотными рядами лежали ларцы. Маленькие, симпатичные, аккуратные. «Айрел Керран. Табид» гласили бумажки, приклеенные к бочку каждого из них.

Ларцы — изобретение гильдии бардов, над пониманием принципа работы которого уже семь лет как безуспешно билась королевская служба безопасности и иностранные разведки. Каждый изготавливался настроенным на определенное место и время. Когда наступал нужный момент, начинал передавать звук из указанной точки пространства и работал весьма непродолжительное время: самые дешевые — пять минут, самые дорогие — два часа. Были ларцы одноразовыми, повторной настройке не поддающимися. Гильдия секрет их изготовление хранила, как зеницу ока, поклявшись, что использоваться они будут исключительно для того, чтоб жители из самых дальних уголков Кендрии могли услышать выступления лучших бардов, не покидая своих домов. Впрочем, уверениям, что об использовании вещицы в целях шпионажа, не могло быть и речи, королевский Особый комитет значения не придавал и не оставлял попыток склонить гильдию к сотрудничеству.