Голубой блюз - [47]

— Значит, вы будете приезжать на Коралловый остров только раз в году? — с тоской в голосе спросила Китти.

Флеминг промолчал.

— Люди не всегда ведут себя как черепахи, — неопределенно высказалась Долли.

После того как студенты окольцевали, взвесили, обмерили черепаху и сняли слепки со следов животного на песке, мать и дети остались понаблюдать за тем, как гигантское животное уползет в океан. Вот черепаха добралась до кромки прибоя, остановилась отдохнуть; вот, вытянув длинную шею и набрав в легкие побольше воздуха, сделала последнее усилие и поползла в океан, оставляя на песке две глубокие борозды.

Долли смотрела, как неуклюжее создание исчезает в пене прибоя. Ей вдруг стало жаль черепаху: бедняга никогда не увидит своих маленьких детишек! Со странным щемящим чувством в груди она взглянула на Дика.

— Ну, мне пора везти своих черепашек в их гнездо, — с улыбкой сказала Долли. — Ребята! Ко мне!

Флеминг окинул ее медленным, задумчивым взглядом.

— Сегодня у меня был удачный день. Я провожу вас.

— Не стоит утруждаться, — быстро ответила Долли и поспешила к машине.

Однако идти по зыбучему песку было очень трудно, и Дик скоро нагнал ее.

Медленно шли они обратно, поднимаясь вверх по тропинке. Только сейчас Долли заметила шесть больших щитов с предупреждающими надписями: «Пляж является местом гнездовья черепах и находится под охраной правительства США».

Клод остановился и показал на деревянную платформу, которая так испугала Долли накануне.

— Смотри, мама! Эту платформу мы строили вместе с Диком. Отсюда студенты вели наблюдение за морем.

Дик похлопал Клода по плечу.

— Первоклассная работа, коллега!

«Друг», «коллега», «партнер»… Какие это, в сущности, замечательные слова, подумала Долли. Ах, если бы мы с Диком могли идти по жизни рука об руку, хотя бы как партнеры, как друзья… Только бы не расставаться, едва встретившись, как корабли в ночном тумане!

XI

На следующий день, как только Флеминг переступил порог оранжереи, хозяйка уже знала: сейчас опять начнутся неприятности, он опять будет пытаться войти в ее жизнь… Этот человек должен понять, как я занята! — раздраженно подумала Долли, с особой тщательностью наполняя землей кадку. Работа требует огромного внимания: никак нельзя перепутать пропорции земли и торфа, не доложить или переложить удобрений. Все это так сложно, что и глаз нельзя оторвать, не то чтобы отвлечься разговором.

Но соседу, по всей видимости, не было дела до ее занятости. Вразвалочку, без тени смущения, направился он к Долли, насвистывая по своему обыкновению жизнерадостный мотивчик и носком ботинка загребая гравий на дорожке.

Да как этот нахал смеет вести себя так, будто она никогда не просила его забыть дорогу в ее дом!

— Дик, — сказала Долли сердито, даже не взглянув в его сторону, — ты же видишь, мне некогда! Надо пересадить еще шесть пальм арека. Их просто до ручки довело прозябание в здешней гостинице, а хозяин требует вернуть их к жизни за две недели. Он, видите ли, собирается поставить их в столовой к прибытию делегатов на съезд моряков! И вообще у меня нет времени для свиданий с тобой ни сегодня, ни завтра… — словом, никогда!

Гость пропустил гневную тираду мимо ушей. Продолжая насвистывать, он как ни в чем не бывало оперся руками на стол, за которым работала Долли, легко подбросил в воздух свое гибкое сильное тело и уселся прямо рядом с кадкой.

Краем глаза хозяйка наблюдала, как он, взявшись обеими руками за поля шляпы, натянул ее так, что не видно было глаз. Скрестив руки на груди и понизив голос до трагического шепота, Дик произнес:

— Ты права, дорогая, нам не нужно видеть друг друга, достаточно слышать!

Долли прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Не строй из себя шута, ты ведь серьезный ученый! У тебя все равно ничего не выйдет.

— Я не шучу, а говорю совершенно серьезно, — заявил он. — Я пришел просить тебя оказать мне услугу в счет погашения долга.

Долли вскинула голову. Что он выдумал на этот раз? Она была страшно зла на него: совершенно не принимает ее всерьез, а теперь еще придумал какой-то долг…

— Я должна тебе? За что?

— Ну, как же? Ты сказала, что весьма обязана мне, помнишь?

— Не помню.

С преувеличенной любезностью и неизменной галантностью джентльмен позволил себе освежить ее память.

— Не сочтите за дерзость напомнить вам, как шестого мая ровно в 20.42 на открытом родительском собрании в начальной школе Кораллового острова я, жалкий обманщик, ввел в заблуждение мисс Торнтон, самовольно выступив в роли отца Китти. На что вы сказали: я весьма обязана тебе, Дик. И вот теперь я явился за своим долгом!

Зрачки Долли сузились, придав ей сходство с тигрицей.

— Значит, теперь я в роли Фауста, а ты — дьявола в овечьей шкуре? Уж не тебе говорить об одолжении! Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Флеминг шутливо замахал руками.

— Я не имею понятия, что ты имеешь и что не имеешь в виду. Я не слишком догадливый малый. А кроме того, вот увидишь, ни о чем сверхъестественном я не попрошу. Услуга твоя будет заключаться в следующем. Я бы не посмел тебя тревожить, но компания, пригласившая меня сюда, в следующую субботу организует ночной круиз по реке на колесном пароходе. В программе вечера дружеский банкет и танцы. Как ты сама понимаешь, появиться на званом вечере без дамы — верх неприличия. Приглашать какую-нибудь из местных дам мне не хочется, чтобы не плодить ненужных слухов и не делать необоснованных авансов. Поэтому я подумал о тебе — он сделал эффектную паузу — немедленно!