Голубка и ворон - [8]

– Легко тебе говорить.

– Ага, – усмехнулся брат.

Рэйф нахмурился сильнее.

– Чем ты будешь заниматься все это время?

Ксандер пожал плечами, и в уголках его лавандовых глаз блеснули искорки.

– Буду изображать тебя, конечно же. Преданного, спокойного, готового услужить старшему брату. И исполняющего любое его требование.

Глядя на брата, Рэйф изогнул дугой бровь, а Ксандер весело повторил:

– Исполняющего любое требование своего старшего мудрого брата.

Рэйф вздохнул.

И сдался.

Он знал, что так и будет. Чувствовал еще до того, как они покинули родной дом. Теперь, глядя в уверенное, доброе лицо брата с застывшей на нем мольбой, он понял, что не может ответить отказом. Ведь только благодаря Ксандеру у него, Рэйфа, есть место, которое он называет домом. Когда умер их отец, именно Ксандер вымолил у королевы позволение Рэйфу остаться во дворце. Брат слишком многим рисковал.

«Кого я обманываю? – подумал Рэйф, чувствуя, как теплеет у него на сердце, несмотря на морозный воздух. – Я слишком сильно его люблю, чтобы сказать нет».

– Я возьму печать после того, как прибудем в Дом Мира, – заключил Рэйф. – Это ты должен пройти по небесному мосту как кронпринц и законный наследник, а не я.

Ксандер поспешил воспользоваться ситуацией.

– Возьми сейчас, пока не передумал. И пока представители других домов не увидели… – Он не договорил, снова указав взглядом на культю правой руки.

Рэйф отпрыгнул, задев сапогом край хрустального моста.

– Потом.

– Нет, сейчас.

– Потом.

– Ты хоть раз меня послушаешь? – смеясь и вздыхая одновременно, воскликнул Ксандер.

Рэйф с ворчанием протянул левую руку, и Ксандер уронил перстень ему в ладонь. Надев цепь на шею, Рэйф до глубины души проникся весом обсидианового камня-печати, с которым ничто не могло сравниться по тяжести. Но ради брата он готов на все.

– Тебе идет, – прошептал Ксандер почти беззащитным тоном.

Рэйф спрятал перстень под одежду.

– Тебе идет куда больше.

Губы Ксандера тронула легкая усмешка.

– Несомненно.

Прежде чем Рэйф успел достойно парировать этот выпад, небеса потряс громоподобный рев. Всполошившись, братья одновременно раскрыли крылья и переглянулись, пытаясь установить источник звука. Им доводилось слышать это убийственное рычание всего раз в жизни, но оно прочно врезалось в память – как и последовавшие за ним события.

– Быть того не может, – пробормотал Рэйф.

– Только не здесь, – согласился Ксандер.

Посмотрев себе под ноги, они поняли, что заблуждались. Из тумана поднималось охваченное яростными языками оранжево-красного пламени и клубами дыма тело, легко рассекая воздух кожистыми крыльями.

Дракон.

Воплощение гнева бога огня.

Несущееся прямо на них.

Глава 4

Рэйф

– Назад! – закричал Рэйф, оттолкнув Ксандера в сторону.

Взмахнув крыльями, он поднялся в воздух над небесным мостом и приготовился к бою с монстром. За драконом тянулся шлейф темного дыма, хорошо различимый на сером фоне. Ощутив колебание воздуха у себя за спиной, Рэйф обернулся и увидел брата, парящего чуть поодаль и нащупывающего рукой висящий на бедре кинжал.

– Убирайся отсюда, – приказал Рэйф. – Зови остальных. Они должны быть где-то рядом.

– Я тебя одного не оставлю, – покачал головой Ксандер, крепче сжимая в руке единственное оружие, которым ему удалось овладеть, – метательный кинжал.

Рэйф не мог этого допустить. Подлетев к Ксандеру, он схватил его за грудки, чтобы удержать на месте и заставить выслушать себя.

– Ты кронпринц Дома Шепота, единственный наследник трона. Твоя жизнь слишком важна, чтобы ею рисковать. Так что лети отсюда. Приведи остальных, немедленно. Спорить тут не о чем. Если дракон нападет, я буду отвлекать его до тех пор, пока ты не подоспеешь с подмогой.

Ксандер плотно сжал губы, прикусив язык.

Рэйф жестко стоял на своем.

Братья взирали друг на друга, и в их глазах сверкали осколки воспоминаний о той давней ночи, когда Рэйф стал сиротой, а Ксандер – гораздо раньше положенного срока – королем.

– Лети же, – пророкотал Рэйф низким голосом.

Кажется, впервые в жизни Ксандер послушался. В его зрачках промелькнула яростная вспышка боли, и, задержав взгляд Рэйфа еще на мгновение, он поспешил прочь.

Рэйф смотрел вслед брату до тех пор, пока тот не превратился в крошечную точку на горизонте, после чего повернулся к дракону и вытащил из Х-образных ножен, укромно устроенных у него в ложбинке между крыльями, два меча, черпая силы в пении высвобождающейся стали. Дракон лениво кружил вокруг него, как загоняющий жертву охотник, взмывая все выше и выше. Морда его была устремлена вверх, чтобы было удобнее втягивать воздух.

Заслышав звон клинков Рэйфа, дракон вскинул голову.

Что-то сверкнуло, будто искра огнива.

Кроваво-красные глаза монстра налились такой же ненавистью, какая бурлила в груди Рэйфа. Всегда наготове. Это чувство сродни живому дышащему монстру, летящему сейчас прямо на него. Гладкие чешуйки дракона взорвались опаляюще-жарким огнем, и воздух заполнился едким запахом гари, которого Рэйфу никогда не забыть. От рыка чудовища содрогнулся, кажется, даже ветер, будто весь мир ответил на этот громоподобный призыв.

Вдоль позвоночника дракона пробежала молния.

Рэйф пытался отогнать воспоминания, но не мог. Они налетели слишком стремительно, точно вода, хлынувшая из прорвавшейся плотины, и юноша не успел их удержать. Образы были столь яркими и всепоглощающими, что бороться с ними не получалось. Ему снова пять лет, вместо крыльев на спине только пушок, и он сидит между матерью и отцом поздно ночью – единственное время, которое они проводили вместе. В тот вечер погода выдалась на редкость хорошей. У Рэйфа в ушах вновь прозвучал голос матери, восхищающейся красотой ночи и сверкающими на чистом небосводе звездами, которыми любовались ее голубые глаза. Отец в ответ встал с кровати, подошел к балкону и раздвинул занавески пошире, чтобы впустить в комнату прохладный ветерок.