Голубиная книга. Славянская космогония - [17]

Орел, грифон, петух, павлин, лебедь, страус — многочисленны обличья огромной солнечной птицы. Не случайна ее связь с морем, то есть нижним, подземно-подводным миром, из которого солнце каждое утро выходит в земной мир. Птица эта бережет мир. Она же и возвестит его конец.

Мать всем зверям — Индрик (Индра, Белояндрих, Единорог и др.). Живет он в подземном мире, в недрах Святой горы (Фавор-горы). Ходит по этому миру, словно Солнце по небу, пробивает пути водным потокам, выпускает их наружу реками и озерами, спасая земной мир от засухи. Если же разыграется — земля трясется. Индрик — повелитель зверей, и иногда его заменяет Лев. Он никого не обижает, молится за Святую гору. Словом, Индрик в подземном мире играет ту же роль, что Стрефил — в водном.

Проще всего и здесь свести все дело к «Физиологу», а само слово «Индрик» считать искаженным «единорог». Баснословный единорог — конь с прямым рогом во лбу — создан воображением греческих книжников, слышавших об индийском носороге, но никогда его не видевших. Александрийские же переводчики Библии на греческий отождествили его с реемом — диким быком. Рогом единорога в средние века считали бивень нарвала — родича кита и моржа. А в славянском «Физиологе» Индроп (Еньдроп и т. п.) — морской конь (гиппокамп), полуконь-полурыба. Он повелевает рыбами, но сам подчиняется их царю — рыбе «златозарной» (золотая рыбка наших сказок). Есть еще в «Физиологе» «енудр» (в славянском переводе — «индрия», «индрик») — египетский ихневмон, грызун, будто бы способный, попав в желудок крокодилу, загрызть его изнутри насмерть.

Заметим, что под греческим именем «гиппопотам» («речной конь») или библейским «бегемот» всем нам знакомо животное, сравнение которого с конем может сейчас вызвать только смех. Такова сила мифологии: самого уродливого и неуклюжего зверя миф может сделать красивым и стройным. Разве святой зверь может быть уродлив?

Под одним именем (или близкими именами) — целый зверинец: носорог, бегемот, конь, ихневмон. Только нет в этом греко-славянском книжном зверинце никого, похожего на Индрика из духовного стиха. А сам этот Индрик, в отличие от своих книжных тезок, не покоряется девам и не грызет крокодилов. Потому что Индрик славянский, языческий — не носорог и не египетская мышь, а… мамонт.

Обычно считается, что мамонты вымерли около 10 тыс. лет назад с окончанием последней ледниковой эпохи: не вынесли превращения приледниковых степей, сухих и холодных, в болотистые тундры, еще и человек «помог». Но, как установлено недавно, на острове Врангеля они обитали еще 3900 лет назад, хотя и сильно измельчали. А в одном из гротов Каменной могилы в Приазовье изображен зверь, о котором археологи издавна спорят: бык это или мамонт? По крайней мере, хоботов у быков, даже мифологических, не бывает. Но остальные петроглифы этого каменного холма-святилища относятся к бронзовому веку. А на древнеегипетской фреске в дар фараону ведут медведя и… странного рыжего слоника с сильно изогнутыми бивнями. Откуда их могли доставить вездесущие купцы? Вряд ли дальше, чем из Восточной Европы. Так что видеть живых мамонтов вполне могли еще древние индоевропейцы и индоиранцы. Или хотя бы слышать о них от своих северных соседей — финно-угров.

В мифологии народов Сибири и Крайнего Севера мамонт занимает почетное место. Ханты зовут его «весь», манси — «ма-хор» («земляной олень»), ненцы — «ен-хора» («земляной бык»), селкупы — «сурп-козар» («зверь-мамонт») или «кволи-козар» («рыба-мамонт»), кеты — «квот-тель» («мамонт-щука»). Только в сибирских мифах зверь этот мало похож на знакомого нам лохматого слона. Ведь их создатели если и видели живых мамонтов, то крайне редко. Чаще же имели дело с их замерзшими тушами. А еще чаще — с костями и бивнями. Люди, не сведущие в палеонтологии, плохо умеют реконструировать облик животного по костям. На Белгородщине в XVII в., например, кости мамонта приписали «волоту». Неграмотные же обитатели тайги и тундры рассуждали просто. Зверя никто не видел, но кости его находят в земле или воде (когда та размывает берега)? Значит, он там и живет. А похож, верно, на большую рыбу или мышь, только с «рогами»-бивнями.

В поверьях и народном искусстве сибирских народов мамонта так и изображают. То огромной щукой с рогами (часто оленьими или лосиными), то подземным существом. Он будто бы не выносит солнечного света и, выбравшись из-под земли на солнце, тут же погибает, потому-де его останки и торчат из обрывов. Мамонт прорывает подземные ходы, вызывая этим обвалы берегов и землетрясения. Или же сама земля лежит на спине мамонта, стоящего посреди изначального моря. На «чудских» шаманских образках из Приуралья ящер — хозяин нижнего мира — порой имеет изогнутые бивни. Сибирские шаманы тоже представляли мамонта хозяином нижнего мира и могучим духом-помощником. На спине духа-мамонта пробирается шаман через полный опасностей подземно-подводный мир. Лишь в немногих мифах проглядывают черты реального мамонта. У эвенков мамонт творит мир вместе со змеем Дябдаром. Гигантский зверь разгребает бивнями грязь изначальных болот, расшвыривает землю и камни, а змей прокладывает русла. Так и возникают горы, холмы, реки. Мамонт действительно разгребал бивнями снег, добираясь до травы.