Голубая планета - [4]

"Стрела" вздрогнула. Красное пятно быстро поползло к обрезу экрана. Шатов уводил планетолет на восток. Я написал на листке бумаги: "Ядерный взрыв? Ядерная катастрофа?" - и передал Шатову. Он посмотрел на меня и молча пожал плечами. Потом указал глазами на шкалу наружного термографа. Температура за бортом планетолета поднялась до семидесяти градусов!

Я знал, что Марс тщательно изучен людьми. Я знал, что бесчисленные экспедиции за три десятилетия исследовали каждый клочок этой планеты. И все-таки первое предположение, которое у меня появилось, было совершенно фантастическим. Я подумал (вы можете смеяться, но это так), что внизу идет война между людьми и марсианами. Повторяю, я знал, что никаких марсиан не существует. Но первая мысль была именно такой.

А "Стрела" снижалась. Шатов совершил чудо: искалеченный планетолет, преодолевая неизвестно откуда возникшие воздушные вихри, почти не отклонялся от намеченного курса. На экране посадочного локатора мелькали темные пятна. "Где мы?" - глазами спросил Шатов. "Над Морем Времени", - прокричал я. Он удовлетворенно кивнул головой.

Трудно было выбрать лучшее место для посадки. Море Времени - обширная кочковатая низменность, поросшая кустарниками ареситы, - находилось вблизи ракетодрома.

Черные пятна на экране локатора проносились с головокружительной быстротой. "Стрела" шла над самой поверхностью Марса. Я выключил локатор.

Не помню, сколько прошло времени. По-видимому, немного, минут пять. Рев двигателей стал невыносимым (Шатов включил посадочные ракеты). "Стрела" мягко опустилась на газовую подушку. Толчок был едва ощутим. И сразу наступила тишина. Оглушительная тишина, от которой звенит в ушах и каждый шорох кажется грохотом.

А потом я почувствовал тяжесть. Не искусственную тяжесть, создаваемую металлизированной одеждой в магнитном поле, не перегрузку от ускорения, а настоящую тяжесть, как сказал бы Шатов, настоящую земную тяжесть.

- Недурно получилось, а? - спросил Шатов.

- Высший класс! - ответил я.

И мы рассмеялись.

Шатов повернул рукоятку пневматического провода. Послышалось шипение, люк в кают-компанию открылся. Но шипение не прекращалось. Оно стало, правда, каким-то другим, порывистым, присвистывающим.

- Это снаружи, - удивленно произнес Шатов. - Похоже, Марс встречает нас ветреной погодкой.

Мы прошли в кают-компанию. Свист ветра здесь слышался совершенно явственно. Более того, я заметил, что планетолет иногда вздрагивает, покачивается.

- Ну, капитан, - спросил я Шатова, - что по этому поводу сказал бы старик Омар?

Шатов ответил без улыбки:

- Старик Омар сказал в аналогичном случае: "Нет в женщинах и в жизни постоянства". Что касается женщин...

Громкий треск прервал Шатова.

- Песчаная буря?

Шатов отрицательно мотнул головой.

- Нет, штурман. Это самый настоящий град.

Я подумал, что он шутит.

- Привезенный, конечно, с Земли?

- А теперь дождь, - спокойно констатировал Шатов.

По металлическому корпусу "Стрелы" барабанил дождь, ошибиться было невозможно.

- Штурман, я напишу на вас рапорт, - Шатов говорил почти серьезно. - Вы привели "Стрелу" на какую-то другую планету. Судя по силе тяжести, это Марс. Допускаю. Но ветер, град, дождь...

Дождь прекратился почти мгновенно. Зато ветер взвыл теперь с новой силой - пронзительно, надрывно.

- Что вы можете сказать в свое оправдание?

Я ничего не мог сказать. Я ничего не понимал.

- Допустим, где-то вблизи происходит извержение, - вслух рассуждал Шатов, прислушиваясь к вою ветра. - Но откуда град? И откуда такая плотность ветра?.. Ага, опять идет дождь, вы слышите, штурман? Допустим, что это просто ураган. Но дождь, дождь! Почему на Марсе такой ливень?.. Печально, штурман, однако нам придется надеть скафандры и выйти. Рации скафандров работают, попробуем установить связь и...

Резкий толчок едва не сбил нас с ног.

- А, черт! - Шатов, придерживаясь руками за стенки, прошел в центральный пост. Из люка послышался приглушенный голос. - По ртутному барометру давление четыреста миллиметров. У этой милой планеты солидная атмосфера. Так... Еще одна загадка. Величина естественной радиации вчетверо меньше марсианской... Штурман, вы посадили "Стрелу" на какое-нибудь плоскогорье Земли. Или открыли новую планету. Это неприлично.

Шатов по обычной своей манере шутил. Но настроение у нас обоих было невеселое. Надевая скафандр, Шатов помянул было старика Омара и замолчал на полуслове.

- Эх, скорее бы узнать, в чем дело! - просто сказал он. Впервые за полтора года в его голосе прозвучала усталость.

Он до отказа повернул рукоятку пневматического привода. Давление воздуха буквально сорвало оплавленный люк. В шлюзовую кабину ударил ветер.

Мы включили рефлекторы. Два узких световых пучка прорезали тьму. Снаружи творилось нечто невообразимое. Резкий, порывистый ветер гнал над самой землей обрывки взлохмаченных туч. Налетал и мгновенно прекращался дождь. Где-то далеко во тьме вспыхивали зарницы.

- Штурман, вы знаете, что сказал в аналогичном случае старик Омар? услышал я в радиотелефоне непривычно тихий голос Шатова. - "Вниманье, странник. Ненадежна даль, из туч змеится огненная сталь".