Голубь во Вьетнаме - [2]

В этой стране продается все, кроме, пожалуй, хорошего отношения людей. В Сайгоне, где большая часть денег попадает в руки немногих, это отсутствие хорошего отношения можно заметить на каждом шагу. Лица прохожих враждебно замкнуты и недоверчивы, каждую ночь происходят драки между нашими солдатами и вьетнамцами, даже жестоко цензурируемые газеты, выходящие на вьетнамском языке, отражают глубочайшие антиамериканские настроения.

И наконец впечатления от деятельности высокого военного начальства. Военные советники и штабисты в Сайгоне днем работают в кабинетах с кондиционированным воздухом, под охраной вооруженных винтовками военных полицейских, которые стоят за вездесущими заграждениями из мешков с песком. По вечерам советников и штабистов можно увидеть в сайгонских ресторанах: они сидят за изящными решетками, которые должны предохранять их от ручных гранат, рисуют на скатертях карты Вьетнама, останавливаются, чтобы показать особенно уязвимые места на севере, а также места, где можно было бы с наибольшим эффектом применить тактическое ядерное оружие, и так далее.

Военные аспекты войны приезжим журналистам объясняли офицеры, которые провели значительное время в районах боевых действий. Полковник Макклюр с седеющими, коротко подстриженными волосами, ветеран военно-морской пехоты с образованием психолога, объяснял ситуацию несколько часов подряд.

Он объяснил, что вьетконговцы - хорошие солдаты. Он объяснил, что вьетконговцы контролируют сельские местности ("Они установили по всему Южному Вьетнаму свою власть - в деревнях, селениях, округах, провинциях"). Он объяснил, что у сайгонского правительства не ладится дело с управлением ("Этому правительству чрезвычайно трудно хоть что-нибудь наладить").

Полковник Макклюр объяснил, что несмотря на все это Вьетконгу приходится плохо ("Их потери еще никогда не были так велики. За март они составили девять тысяч пятнадцать человек убитыми. В целом с начала войны мы убили свыше ста девяноста тысяч человек").

Полковника Макклюра спросили, относится ли эта цифра к военным или к гражданским лицам.

- К врагам, — ответил он. — Но нам еще остается много сделать. Враг еще никогда не был так силен.

Он заговорил о проблеме беженцев, возникшей из-за того, что мы ведем военные действия в демилитаризованной зоне:

- Нам пришлось очистить эту зону от населения. Примерно двенадцать тысяч человек превратились в беженцев, но теперь у нас там обстановка, которая нам нужна. Если хоть что-то шелохнется к югу от демилитаризованной зоны, мы сразу стреляем. Да, конечно, слез и воплей много. Эти люди очень привязаны к своей земле, пусть даже к клочку. А кроме того, — мы первые готовы это признать - случаются всякие ошибки, промахи, непреднамеренные удары по деревням. Но принимаются все меры предосторожности, кроме, конечно, прекращения бомбежек.

Большое сражение

Пока еще никаких выводов - только впечатления, первые впечатления, а потому, возможно, обманчивые. Но все они свидетельствуют об одном - мы здесь, и мы здесь в большом числе. Колоссальность американского присутствия во Вьетнаме превзошла все ожидания.

Накануне большого сражения никто как будто не испытывает страха. Но, конечно, многие из ребят патрулировали в этом районе и не обнаружили никаких признаков значительного скопления противника. Они полагают, что вьетконговцы слишком умны, чтобы оставаться здесь и драться со столь превосходящими силами противника, тем более что день за днем на деревни кидали листовки, предупреждая жителей, чтобы они ушли в поле, подальше от своих домов, если не желают угодить под бомбы.

- Вот когда они начнут отстреливаться, тогда будет время бояться, — говорит Шлипф. — Как-то на днях нас начали обстреливать с четырех сторон - со всех четырех сторон! Вот когда бывает страшно по-настоящему.

В девятнадцать лет попадать под обстрел с четырех сторон, в девятнадцать лет месяцами патрулировать по опасным тропам в джунглях - это не может не сказаться на характере человека. Большинство морских пехотинцев носит с собой один предмет, не имеющий явного военного назначения, — фотоаппарат, обычно дешевый и простой в обращении.

- А зачем аппарат?

- Они уставом не запрещены, — ответил Шлипф. — Аппарат с собой брать можно.

- Но зачем таскать лишнюю тяжесть?

- Застрелишь вьетконговца, — говорит он, — и снимешь его.

- А как вы распознаете, кто вьетконговец, а кто нет?

- Все они такие. Буду я еще разбирать!

И в завтрашнем сражении это будет воплощено на практике. Любой вьетнамец, не ушедший в открытое поле, считается законной дичью.

Капрал Том Олсон объяснил правила этой игры:

- Приказ - стрелять во все, что движется.

- А если это будет женщина?

- Будем стрелять.

Около пяти часов утра морская пехота, участвующая в операции "Аризона", погрузилась на бронетранспортеры, и с первыми лучами зари бронетранспортеры форсировали реку. Те, кто сидит наверху, ничем не закрытые, начинают клевать носом, кивая бомбардировщикам и истребителям, которые точно по расписанию начали громить противоположный берег.

Бронетранспортеры остановились у начала узкой долины, поднимающейся между двумя крутыми холмами к третьему - к назначенному исходному рубежу. Склоны долины изрезаны сетью террас с рисовыми полями - ступенями намеченной позиции.