Голубь с зеленым горошком - [111]
— I can’t breath… I can’t breath…[107] — Слова застряют где-то в горле, и я даже не понимаю, слышит он меня или нет. Но я очень хочу, чтобы слышал.
А дальше была темнота, холод и сплошная ночь. Последнее, что я помню, это кусок промелькнувшего перед глазами неба и падающий снег, который заставил меня улыбнуться. Странно ведь, когда в августе идет снег…
— It’s snowing…[108] — пытаюсь выговорить я.
— Это не снег. Это пепел, — раздается незнакомый мужской голос, который меня пугает.
Пепел. И снова ночь.
Открыв глаза, я сильно растерялась. Пару минут я рассматривала белый потолок, который ну очень уж напоминал больничный. Мой богатый опыт подсказывал, что для того, чтобы убедиться в достоверности собственной жизни, нужно глубоко вдохнуть и пошевелить конечностями. Сжав пальцы в кулак, я с заметным облегчением принялась исследовать нижние части своего тела. Дернув щиколоткой, я произнесла невнятный русский мат, который перерос в хрип и легкий кашель.
— Ты в порядке? — поинтересовался на родном мне языке грубоватый женский голос.
От удивления я приподнялась на локтях и повернулась в сторону задавшего вопрос человека. Сомнений не было: меня занесло в больничную палату. Рядом с моей кроватью располагалась еще одна: на ней лежала симпатичная беременная женщина, которая поприветствовала меня красивой улыбкой. На стуле, уткнувшись в книгу, сидела девочка лет одиннадцати. Она была настолько увлечена своим занятием, что не обращала на нас никакого внимания.
— Думаю, да, — ответила я. — Вы говорите по-русски? Простите, глупый вопрос… Просто это было очень неожиданно. Впрочем, как и то, что я проснулась здесь…
— Тебе повезло. Тебя очень вовремя привезли, — моя соседка по палате говорила с легким акцентом. — Кстати, меня зовут Валентина. Или Валя. Как тебе удобнее.
— Я — Юля… Приятно познакомиться. Я что… в отделении для беременных?
— Нет, — рассмеялась Валя. — В больницах полный хаос из-за пожара. Много пострадавших. К сожалению, есть и погибшие. И все из-за какого-то умственно отсталого парня…
— В каком смысле?
— В новостях час назад передавали. Полиция задержала на совсем здорового двадцатичетырехлетнего мальчишку. Он подпалил остров. Хотел посмотреть на огонь.
— О господи… — почти застонала я. — То есть жара и ветер не были основной причиной?
— Они просто ускорили процесс. Как ты себя чувствуешь? Тебе нужно позвать врача. Рядом с кроватью кнопка.
— Да, кнопка мне знакома… Я в порядке. Только я не помню, как меня сюда привезли. Мне что-то делали?
— То же, что и большинству. Немного проветрили легкие и взбодрили организм кислородом. Все мы сполна надышались этой отравой… Если не ошибаюсь, тебе еще наложили пару швов на ногу.
— Не страшно. — Я нехотя нажала на кнопку. — А вы как? Как себя чувствуете? Вы живете на Мадейре? Немного выдает акцент.
— Да, я сама из Украины, но здесь уже около пятнадцати лет. Мой муж — пилот. Он сейчас в Лиссабоне. Нам с Марией, — Валя с нежностью посмотрела на девочку, — пришлось отстаивать дом.
Услышав свое имя, девочка оторвалась от книжных страниц и по очереди одарила нас взглядом огромных синих глаз.
— Hey! — Я махнула ей рукой. — You are very brave![109]
Девочка застеснялась и, робко улыбнувшись, помахала мне в ответ.
— Она немного говорит по-английски, — объяснила Валя. — Но португальский стал ей родным.
— Славная девочка. Глаза потрясающие… Вы же месяце на седьмом, если не восьмом… И вы затеяли битву с огнем?
— Выхода другого не было. Я на секунду представила, что могу остаться без ничего. Мы охлаждали стены, поливали их водой, пытались отвести огонь и отвоевать территорию. Мария следила за пожаром в саду и сообщала нам, когда огонь подступал слишком близко.
— Вам кто-то помогал?
— Да, соседи. Хорошая португальская семья. Отец семейства проработал лесником около сорока лет. Он знает, как противостоять этой заразе.
— Да уж…
— А тебя где пожар застал?
— На Choupana hills.
— Бог мой… Оттуда же всех эвакуировали на стадион! Там живого места не осталось.
— Да, знаю. Так сложились обстоятельства. — Меня передернуло из-за воспоминаний о пылающем отеле. — Мы пытались вернуться в город, но не успели. Тоннель завалило. Пришлось ждать, пока нас оттуда вытащат. Воздух заканчивался… Помню, как мне резко захотелось спать и как сильно жгло в горле… А дальше — провал. И я здесь. Я была с другом… Я не знаю, где он. Господи…
— Уверена, что с ним все в порядке. Не волнуйся. Врачи…
Валя не успела договорить, потому что в дверь формально постучали, и в палату вошла женщина лет пятидесяти. На ее лице отражались признаки поднакопившейся усталости: синяки под глазами свидетельствовали о ночи без сна, глаза немного впали и воспалились, но при виде меня она искренне улыбнулась.
— Джулия, я доктор Леонор Альвес. Как ты себя чувствуешь? — заговорила она по-английски.
— Здравствуйте… Хорошо, благодаря вам. Спасибо… Скажите, вы не знаете… кто меня привез? Я была с другом до того, как к вам попала.
— Какой-то мужчина постоянно интересуется, как ты. Он сильно переживает. Кажется, он до сих пор здесь. Я видела его минут тридцать назад.
— Как он выглядит? — выпалила я, понимая, что это может быть как Жорж, так и Дженнаро.
Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.