Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы - [25]

На ее губах появилась чуть заметная улыбка.

– Боже, какое облегчение, – произнесла она. – А ведь я и в самом деле решила…

– Хотя все театральные режиссеры немного сумасшедшие, – отважился пошутить я. – Но какого черта вы делаете здесь с этой шваброй?

– Доктор Ленц назначил мне мытье коридоров. – Лицо Айрис снова приобрело сугубо деловое выражение, словно она действительно была уборщицей со сдельной оплатой труда. – Он сказал, что за всю свою жизнь я никогда не занималась ничем полезным. Но мне нравится такая работа.

На мой взгляд, ста долларов в неделю было многовато за привилегию драить тряпкой грязные полы в лечебнице. Но все же Ленц, видимо, знал, что делал, владея всеми нюансами психиатрии. Айрис трудилась увлеченно, без притворства.

Я сказал ей, что она хорошо справляется, и молодая женщина по-детски обрадовалась комплименту. На секунду белый цветок ее лица вспыхнул радостным сиянием.

– Тот коридор я уже успела помыть, – с гордостью информировала меня она.

Зная, насколько мало может представиться в будущем возможностей побыть с ней наедине, я не мог заставить себя уйти. Мне хотелось столько всего ей сказать, но совершенно внезапно все мое красноречие куда-то подевалось. И я вдруг завел речь о событиях прошлого вечера, выразил сожаление, что спиритическая выходка Фенвика и его тревожное предупреждение так сильно расстроили ее.

И почти сразу понял, что зря упомянул об этом, столь глупо напомнил о печальных событиях. Она сразу же отвернулась и принялась скрести шваброй в углу.

– Но меня расстроило вовсе не это, – неожиданно и очень тихо сказала она потом.

– Не это?

– Нет, – ее голос звучал чуть слышно. Она снова повернулась ко мне, и я заметил слезы в глазах. – Просто я кое-что услышала.

Я мгновенно насторожился. Воспоминания о гибели Фогарти и прочих пугающих происшествиях последних дней внезапно заполнили мое сознание, заставив даже слова этой очаровательной девушки прозвучать зловеще.

– Это был голос, – продолжала почти беззвучно шептать она. – Я не знаю, кому он принадлежал, но я расслышала его в толпе. Он произнес странную фразу: «Дэниел Лариби убил вашего отца. А теперь вы должны убить его». – Она подняла взгляд, посмотрев на меня одновременно и вопросительно, и с мольбой о помощи. – Я знаю, что мистер Лариби отчасти повинен в смерти папы. Мне все понятно. Я отчетливо помню, как это было. Но ведь я не должна убивать его за это, верно?

Во всей сцене присутствовало нечто невыразимо печальное. Мне стало почти в буквальном смысле дурно при мысли, что теперь и Айрис оказалась втянута в подобную дикость. Я не сомневался в ее полнейшем душевном здоровье. Какой-то инстинкт, который был сильнее любых рациональных доводов, подсказывал мне: это еще одна примета злонамеренного плана, который на наших глазах кто-то приводил в исполнение. Айрис нуждалась в моей поддержке, а я сейчас мало подходил на роль надежного защитника. И все же попытался объяснить ей суть происходящего, чтобы она не впадала в ошибку. Пусть даже она слышала голос, это был всего лишь кто-то, пытавшийся запугать ее.

Но она даже удивила меня своей реакцией.

– Да, так и есть. Я не верю в существование духов или в потусторонние голоса. Здесь психиатрическая больница, а я стараюсь привести свои мысли в порядок. Хочу же только одного – чтобы меня оставили в покое. И на этот голос я бы не обратила внимания, если бы только твердо знала сама, что не следует поступить так, как мне нашептывают.

Я наговорил ей кучу глупостей, желая приободрить, но, скорее всего, психиатр из меня получился никчемный. Она казалась глубоко погруженной в свои размышления и едва ли вообще слушала меня. И начала снова работать шваброй, почти механически, чтобы отвлечься.

Мне пришло в голову перевести разговор в более жизнерадостное русло.

– Когда закончите с этим коридором, – предложил я, – попросите Ленца послать вас мыть окна во «Втором флигеле». Они, вообще-то, совершенно чистые, но мне бы очень хотелось увидеться с вами опять.

Еще не закончив фразы, я услышал шаги по коридору у себя за спиной. Айрис подняла глаза, и швабра замерла у нее в руках. Ее взгляд сосредоточенно устремился в одну точку с почти гипнотической интенсивностью.

– Вы не должны ничего рассказывать доктору Ленцу, – прошептала она взволнованно. – Особенно про тот голос. Он может тогда запереть меня в палате и даже работать не разрешит.

Я обернулся в ту сторону, куда она столь пристально смотрела. К нам приближался бородатый и богоподобно величавый доктор Ленц.

XI

Остаток утра я провел, предоставленный самому себе, стараясь сложить вместе безумно пеструю мозаику эпизодов, которые привели к смерти Фогарти. Но меня так разозлил факт, что в это омерзительное дело оказалась втянута даже Айрис, что я никак не мог как следует сосредоточиться. Что-то подсказывало мне необходимость рассказать ее историю Ленцу. Но она так просила не делать этого, а я не мог предать ее доверия ко мне.

Только задним числом я понял, что поступил неверно. Вероятно, я мог бы предотвратить некоторые трагические события, если бы сразу обратился к руководству лечебницы. Но в конце-то концов, кем я был? Всего-навсего испуганным бывшим пропойцей, только лишь пытавшимся снова обрести почву под ногами. Мои моральные критерии к тому времени все еще оставались до известной степени искаженными.