Голова Минотавра - [10]
И вот тут Эберхард совершил ошибку, поскольку с первыми же посещениями пастора Кребса он очутился в клещах немочи. Он попросту не знал, как поступить, когда гость с постной миной входил к ним в гостиную, усаживался в кресле, укладывал Библию на сложенных коленях и громким, звучным голосом начинал метать громы и молнии. Что главное, резкой критике он поддавал все, что сам Мок считал нормальным и обоснованным. В потреблении спиртного и мяса пастор Кребс видел прямой путь к дегенерации тела и разума, табак и кофе неизбежно вели в преисподнюю, занятия спортом потрафляли телесным искушениям. Исключение проповедник делал только лишь для сладостей, их поедание обосновывая какой-то фразой из полузабытой книги по каноническому праву. Эберхард, которого бомбардировали критикой, и которую сам он воспринимал в качестве личного нападения, не мог выдержать в собственном доме. Когда он закуривал сигару, чувствовал себя преступником, когда отпивал глоточек кофе — дегенератом. В связи с этим, он удерживался от каких-либо дискуссий, отвечал односложно, в чем впоследствии жена его обвиняла как постоянное проявление враждебности к столь мудрому человеку. Так что Мок оказывался в западне, так как не желал ранить чувств Карен, которая в тени пастора духовно цвела; но не мог он и сделать того, чего ему больше всего хотелось, а конкретно: грубо и окончательно прервать морализаторства священника и указать ему на дверь. Вот и сидел он с чашкой жиденького чайку, без табака, колупаясь вилкой в куске пирога, считая приклеенные к лысине пастора волосы и отсчитывая каждую четверть часа, которую отбивали их напольные часы.
Сейчас прекрасное изделие шварцвальдских мастеров фирмы Кенингера отмерило три удара, вещуя, что ровно через пятнадцать минут в гостиную вступит ходячая Непогрешимость. Марта Гочолл поставила на столе чайный сервиз и чайник с заваренными травами. Карен глянула на Эберхарда с улыбкой и поправила громкость радиоприемника, передающего венские вальсы. И тогда-то зазвонил телефон.
— Быть может, это пастор Кребс? — спросил Эберхард. — Возможно, он желает отложить визит, потому что ему необходимо подкрасить отросшие волосы?
— Ох, Эби, ну до чего же ты нудный со своей нелюбовью к пастору, — не могла сдержать усмешки Карен.
Мок вышел в прихожую, уселся у аппарата и поднес трубку к уху.
— Добрый вечер, герр капитан, говорит криминаль-оберсекретарь Сойфферт, — услышал он.
— Добрый, — буркнул в микрофон Мок. — Что, звоните только потому, что не успели составить рапорт?
— Не совсем так, герр капитан. Докладываю, что со своими людьми я допросил семьсот сорок двух таксистов и триста пятьдесят извозчиков. Только никто из них в новогодний вечер ни с какого вокзала не вез никакой девушки…
— Да на кой ляд мне все эти цифры? — спросил Мок, прикуривая последнюю перед приемом особого гостя папиросу. — Мне нужно знать, расспросили ли вы всех таксистов и извозчиков нашего прекрасного города о том, везли ли они Анну в "Варшавский Двор"! Только всех, а не скольких-то там.
— Я стараюсь быть точным, — оскорбленным тоном ответил на это Сойфферт. — Поскольку я слышал, что более всего вы цените точность… Таксистов всех, а вот извозчиков — почти что всех. Осталось двое. Извозчик номер 36 и извозчик номер 84. Оба частенько становятся перед Главным Вокзалом. Этих я допросить не успел. Но завтра все будет выполнено… У меня имеются их адреса из реестра извозчиков.
— Не нужно, Сойфферт, — сладким голосом произнес Мок и, слыша, что Карен все еще наслаждается радиопередачей, быстро прибавил: — Я сам этим займусь. В конце концов, вы отвалили добрый шмат работы. Более тысячи человек за одну неделю! Хо-хо! Неплохо, Сойфферт, совсем неплохо!…
— Тогда диктую вам адреса…
Не говоря ни слова, Мок отложил трубку и начал надевать пальто и котелок с такой скоростью, словно кто-то за ним гнался. Он вошел в гостиную и поцеловал жену. В ее глазах мелькнуло разочарование.
— Нужно, мой головастик, нужно, — прервал он все готовящиеся вырваться из ее уст протесты. — Ничего не поделаешь, работа…
Пастору Кребсу, который как раз поднимался по лестнице, Эберхард поклонился преувеличенной галантностью.
Бреслау, воскресенье 10 января 1937 года, половина девятого вечера
На своем черном "адлере"[17] Мок въехал в "карман" перед Главным Вокзалом и погасил двигатель. Он закурил и присмотрелся к трем кабриолетам, стоящим перед громадным зданием. Ни на одном из них не было номера 36 или 84. Тогда он вышел из автомобиля, надел пальто и котелок, после чего, сложив руки за спиной, медленно направился к главному входу. Как он и предполагал, холод вымел с подходов всех нищих и продавцов газет. Снаружи прогуливались всего лишь две накрашенные женщины. Мок остановился перед ними и оценил взглядом. Обе, как по команде, расстегнули пальто и положили руки на бедрах. Одна была худой и высокой, вторая — низенькой и закругленной. Мок еще более внимательно пригляделся и принял решение дать подзаработать той, которая показалась ему более привлекательной, то есть, более полненькой. Он кивнул ей, и женщина танцевальным шагом приблизилась. Эберхард поглядел на ее посиневшие от холода губы и выложил две монеты по две марки.
Львов, май 1939 года. В страшных муках гибнет маленький мальчик. По городу распространяются слухи о ритуальном убийстве, совершенном иудеями. Чей ребенок станет следующим? Все рассчитывают на комиссара Эдварда Попельского. Но тот не хочет расследовать это дело. Призрак войны, которая неуклонно приближается, и страх царят в Львове. Только его преступный мир продолжает жить по старым законам. Все здесь знают Попельского. Никто не хочет ему помогать. И все боятся его мести. Перевод с польского Божены Антоняк.
Вроцлав, 1946. Настала послевоенная эпоха и теперь известный бывший комиссар львовской криминальной полиции Эдвард Попельский вынужден скрываться от Управления Безопасности ПНР.Но теперь, уже здесь во Вроцлаве похищена маленькая девочка — дочь всемогущего начальника Управления Безопасности города, и таинственно повторяется сценарий тринадцатилетней давности, когда тоже была похищена дочка одного из "королей" преступного мира Львова.Попельский лицом к лицу с врагом из прошлого.Только вместе с Эберхардом Moком он может завершить до сих пор необъяснимым дело.
Основное действие этого интеллектуального триллера, послужившего основой популярного фильма, происходит в 1933 году. В салон-вагоне берлинского экспресса находят зверски убитыми семнадцатилетнюю баронессу фон дер Мальтен и ее гувернантку, при этом салон кишит скорпионами, а на стене кровью выведена надпись непонятным шрифтом (как показывает экспертиза — старосирийским). Расследование этого ритуального убийства сталкивается с самыми неожиданными сложностями — криминального, политического и оккультного плана…
Одним ласковым сентябрьским утром 1919 года в городке Бреслау находят тела четырех матросов. Рядом с ними — таинственная записка, адресованная инспектору Эберхарду Моку, в которой убийца предлагает ему поиграть в странную и опасную игру. Ставка в этой игре — жизнь тех, кто находится рядом с Моком. Чтобы найти эксцентричного убийцу, инспектору Моку придется погрузиться в лабиринт из тайных сект, запрещенных удовольствий и призрачных теней.Слабость к алкоголю и рыжеволосым женщинам, ночные кошмары и экстраординарный дар сыщика — таков Эберхард Мок, один из самых необычных и обаятельных героев-сыщиков.
Столкновение с противником, достойным Попельского. Вроцлав, 1946 год. Настала послевоенная эпоха, и теперь известный бывший комиссар львовской криминальной полиции Эдвард Попельский вынужден скрываться от Управления Безопасности ПНР. Но теперь, уже здесь, во Вроцлаве, похищена маленькая девочка — дочь всемогущего начальника Управления Безопасности города, и таинственно повторяется сценарий тринадцатилетней давности, когда тоже была похищена дочка одного из «королей» преступного мира Львова. Попельский лицом к лицу с врагом из прошлого. Только вместе с Эберхардом Moком он может завершить до сих пор необъяснимым дело. (Из польского издания) Вроцлав, 1946 год.
Каждый может стать Богом, достаточно отыскать математическую формулу. Львов, май 1929 года. Комиссара Эдварда Попельского за нарушение служебной субординации увольняют из полиции. Наконец у него появилось время на решение математических головоломок и… любовь. Красавица Рената уговаривает его взяться за рискованное расследование, которое предвещает сплошные проблемы. Тем временем Львов снова бурлит. Жестокие преступления потрясают город. И только один человек способен понять, что скрывается за таинственным письмом от убийцы. В «Числах Харона» Попельский получает шанс изменить собственную жизнь — вернуться в полицию и вступить в брак с любимой женщиной.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Франц Хартман и Ангелина Виннер, подстроившие автокатастрофу, в которой погиб хозяин «Империи» Владимир Кирсанов, намерены идти до конца. Теперь они замышляют убийство его жены Ольги и несовершеннолетнего сына Вани, наследника «трона». Волею случая Лавру суждено сыграть роль доброго ангела в судьбе женщины и ребенка.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А. В. Тимма.Конкуренты хозяина «Империи» Владимира Кирсанова подстроили автокатастрофу. Он гибнет, а его жена Ольга чудом остается жива. Пока она лежит в коме, адвокат Ангелина Виннер и бывший компаньон погибшего Андрей Семирядин пытаются завладеть наследством Кирсанова. Но его сын Ваня прерывает учебу в Лондоне и с помощью «сладкой парочки», музыкального Санчо и неувядающей Клавдии, возвращается на Родину, чтобы продолжить дело отца.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
![В пучине тьмы [фрагмент]](/storage/book-covers/15/1560a1a0e7db07dafef79f62449d8995b9c442f2.jpg)
Послевоенный Вроцлав в 1946 году. Шестидесятилетний Эдвард Попельский имеет проблемы с тем, чтобы оказаться в новой зарождающейся коммунистической Польше. Он скучает по родному городу, работе, на которой его уважали, и по семье. Он живет в тесной постнемецкой квартире и иногда присматривает за своей больной кузиной Леокадией. Однажды его посещает профессор философии Стефанус. Мучимый видениями ада концлагеря, который он пережил, он решил основать подземную гимназию, где преподает по принципам довоенного образования.