Голова Медузы (рассказы) - [24]

Я слышала, как осторожно крался, боясь меня разбудить, лисьей походкой юный герой; слышала, как почти беззвучно он ступал, приближаясь ко мне, своими золотыми сандалиями; слышала, как зашипели, увидя его, мои пробужденные змеи… На мгновенье он остановился, не знаю, любуясь ли телом моим, или соображая, как вернее направить удар… Затем быстрая резкая боль, от которой безглавое тело мое невольно забилось, руками впиваясь в горячий мелкий песок и иссохшие водоросли. Помню, как он осторожно, не касаясь руками, поддел мечом и спрятал в дорожный плотный мешок мою змееволосую голову.

Поэтому не известно мне, что он сделал с телом моим: бросил ли в море опозоренный труп, или зарыл его в прибрежном песке…

Все мечты и вся моя страсть к твердокопытному богу морей, воплотясь призрачно-белым крылатым конем, полетели как пух болотных цветов над пенистым вечно бушующим морем, а злоба и чувство мести к богине Палладе, получив образ грозного видом чудовища, скрылись в прибрежных пещерах. Крылатый конь получил от богов и смертных имя Пегаса. Хризаор названо было чудовище…

Я освободилась от всех моих чувств, и теперь мне так отраден призрачный сон небытия. Не тревожь этого сна, северный варвар!.. Отпусти!..

— Ступай с миром, легкая тень. Иди, и пусть тебе снятся самые сладкие сны твоего беззаботного детства.

Я почувствовал холод; как будто кто-то пронесся мимо лица моего, и стих в душе у меня голос Горгоны-Медузы…

Сделав знак отпуска, я повернулся, заклял «стерегущих», подождал и мерным шагом вышел из комнаты.

МИФОЛОГИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ

Белый козел

Артемида лежала в тени ветвистого вяза и от всего сердца хотела уснуть. Девственную богиню утомила двухдневная непрерывная охота. Без устали мчался через лесные овраги большой белоногий лось. Бешено отбивался он от своры его облепивших собак. С немолчным лаем гнались за ним кровожадные псы.

Дважды он стряхивал их, оставляя нескольких визжать на земле, и убегал, преследуемый остальными. Но когда лось сбрасывал собак в третий раз, к нему приблизилась сама Артемида, далеко опередившая свою свиту.

Просвистело не знавшее промаха копье, и зверь упал на колени. Псы повалили его, и пурпурная кровь, вытекавшая из раны, окрасила их свирепые морды.

Весело понеслись по зеленому лесу и тенистым оврагам протяжные переливы охотничьего рога богини. Но не ответили им, как бывало, веселые сигналы подруг. Изнемогшие от трудов, далеко отстали охотницы и не слышали призывных звуков. Рассеявшись по лесу, отдыхали они в кустах и пещерах.

Богиня протрубила еще раз, но, не слыша ответа, догадалась, что спутницы ее отстали и соберутся не скоро. Тогда Артемида решила, что и ей следовало бы отдохнуть.

Под раскидистым вязом она улеглась на мягкой траве; верные псы, устало высунув языки, расположились вокруг. Положив под голову колчан, богиня закрыла глаза.

Волнение, которое Артемида продолжала еще испытывать, и сильный запах цветов мешали ей заснуть. Беспокойство об оставленных подругах вызывало тревожные мысли. Мало ли в этом дремучем неизвестном лесу ходит косматых сатиров. Во время погони богиня несколько раз пробегала мимо страшных пропастей, со дна которых подымались удушливые испарения. Там могли гнездиться чудовища или, еще хуже, какие-нибудь страшные божества, царившие на земле до олимпийцев…

Артемида вздыхала, беспокоилась, но усталость мало-помалу взяла свое. Голова кружилась от запаха цветов; древесные листья что-то шептали; кругом шелестела трава, и богине казалось, что цветы и деревья убаюкивают ее тихой песней:

Спи, богиня прекрасная,

Спи, утомясь охотою.

Очи, что звезды ясные,

Пусть сомкнутся дремотою.

Пчелки жужжат мохнатые;

Пьют цветы благовония.

Негою снов объятая,

Спи, богиня Латония!

Ветер шуршит осокою,

Шепчут листья кленовые,

Зевса дочь ясноокая

Бродит темной дубровою

С луком в руках и стрелами,

В чаще леса дремучего,

Дева взорами смелыми

Лося следит могучего.

Чье копье всех опаснее?

Кто, как ветер, стремительна?

Кто подруг всех бесстрастнее?

Чья краса ослепительна?

Это ты, о Латония,

Ты, дочь Зевса любимая.

Льют цветы благовония.

Спи, ничем не томимая!..

Незаметно для самой себя богиня заснула.

Снилась ей ночная охота за тем же не знающим устали лосем. Так же быстро бежал он, прыгая порой со скал, переплывая через быстрые потоки, белая пена которых блестела под серебристой полной луной. Крики подруг, звуки рогов, лай собак сливались с шумом водопадов. А белоногий лось все бежал и бежал, пока не прыгнул с высокого утеса в какую-то пропасть. Артемида, опять далеко опередившая собак и подруг, нагнулась взглянуть, что такое случилось с животным, и — задрожала от ужаса. На дне пропасти копошилась какая-то страшная масса, похожая сразу и на быка, и на змей, и на человека. Она подымала порой руки, похожие на щупальца, и испускала злобное пыхтение.

Артемида схватилась за лук, но колчан ее был пуст; стрелы все высыпались во время погони; вместо тяжелого копья в руках у нее оказался тирс Диониса…

Чудовище же приподнялось на своих кольцах, и ужасная, подобная бычачьей, голова пропыхтела: «Мать Земля услышала мои мольбы и посылает мне жену в короткой тунике. Приди же в мои тесные объятия!»