Голова королевы - [43]

Бенджамин Крич вышел из театра с коллегами, но скоро простился с ними и направился по своим делам. Как и остальные, он остался доволен спектаклем и испытывал сейчас облегчение. Однако его чувства не были вполне искренними. Трудно радоваться, когда ты слуга двух господ.

Никто не знал лондонские таверны так хорошо, как Крич, так что он без труда нашел место, где ему назначили встречу. Так, пройти по Истчип, повернуть налево, потом направо — вот оно. Вывеска гласила: «Колотушка и клин». Крич осознал, что очень хочет выпить, и вошел в дверь, нырнув под низкую балку.

— Привет, Бен. Спасибо, что пришел. Давай я куплю тебе выпить. Вино или пиво?

— Пиво.

— А ты не изменился, как я погляжу. Садись.

Крич опустился на стул против собеседника и вгляделся в демонические черты смуглого лица. Когда принесли напитки, Крич и его визави чокнулись.

— Ты можешь оказать нам неоценимую услугу, Бен.

Крич внимательно смотрел на собеседника и ждал, когда тот сделает первый шаг. Они знали друг друга несколько лет. Это был умный, находчивый человек, наделенный даром убеждения. Неоднозначность характера привлекала в нем Крича. В этом они были похожи.

Кричу всегда нравился Джайлс Рандольф.

Анна Хендрик ужинала дома со своим жильцом и слушала рассказ о необычном происшествии в «Куртине». Она отложила приборы в сторону, когда Николас дошел до прыжка Роджера Бартоломью с балкона второго яруса.

— Он сильно ударился? — забеспокоилась Анна.

— Врач осмотрел его, а потом его отвели домой отдыхать.

— Ради всего святого, зачем он вообще это сделал?

— Хотел отомстить труппе за то, что отвергли его пьесу. Мистер Бартоломью не смог пережить разочарование. Обида терзала его несчастный мозг, пока не свела с ума. Он очень огорчился, что самоубийство не удалось. Как и все, что он делал в театре.

— Бедняга! Он ведь так старался.

— Да, Анна. Ну, по крайней мере, одной загадкой стало меньше.

— Какой загадкой?

— Теперь ясно, кто сорвал те афиши, которые развесил Джордж Дарт.

Анна вздохнула и снова взяла нож и вилку. Потом ее взгляд упал на повязку на голове Николаса, и ее снова охватило беспокойство.

— А как твоя рана, Ник?

— Как видишь, голова все еще на плечах, — отшутился он.

— Ты не просил доктора осмотреть заодно и тебя?

— Не волнуйся за меня, Анна. Я здоров. — Он ткнул пальцем в повязку. — А бинты не снимаю, чтобы вызвать у тебя жалость.

— А где же тот злодей с рыжей бородой?

Николас тут же отбросил шутки в сторону и ответил серьезно:

— Теперь у меня еще больше вопросов к негодяю. — Он стиснул зубы. — Рыжебородому и его сообщнику придется за многое ответить. Я непременно отыщу их и потребую объяснений.

— Но как? — спросила Анна. — В Лондоне более ста тысяч жителей, двое злоумышленников найдут где укрыться. Как ты разыщешь их, Ник?

— А мне и не придется их искать. Вместо того чтобы охотиться за ними, я просто подожду, пока они сами придут по мою душу. Рыжебородый обязательно нанесет еще один удар.

— Ох, Ник! — вздохнула Анна, снова испугавшись за него.

— Нет, их жертвой стану не я, — заверил Николас. — У них был шанс разделаться со мной вчера ночью, но они им не воспользовались. Нет, Анна, их план сложнее. Первым событием стала смерть Уилла Фаулера.

— Но это же был несчастный случай, — возразила Анна. — Он вышел из себя, и вспыхнула ссора. Обычная драка.

— Я тоже так думал, — признался Ник, — но теперь сомневаюсь. Думаю, Уилла убили специально, а все остальные происшествия, включая похищение пьесы, как-то связаны с его смертью. Настоящая цель преступников — «Уэстфилдские комедианты». Кто-то пытается уничтожить труппу.

Глава 11

Узрев пред собою розу в самом цвету, Эдмунд Худ потерял голову и отдал ей свое сердце без остатка, опрометчиво не обратив внимания на то, что прелестница, возможно, не годится на роль его возлюбленной. Роза Марвуд казалась ему богиней в наряде простушки. Она наполнила жизнь Эдмунда смыслом, подарила ему новую надежду. Несчастья, преследовавшие пьесу, еще сильнее разожгли в поэте жажду любви. Им двигало единственное желание — завоевать девушку.

Увы, серьезной помехой на пути к мечте был Александр Марвуд. Разрушительная меланхолия хозяина «Головы королевы» в основном черпала силы из опасений за дочь. Марвуда преследовала навязчивая идея, что Розу в любой момент могут совратить, посему он редко спускал с нее глаза. Его заведение оказало радушный прием театральной труппе, но теперь ни одна особа женского пола не могла чувствовать себя в безопасности на территории постоялого двора. Нервному Марвуду все актеры казались развратниками, не пропускающими ни одной юбки, а тот факт, что кто-то обрюхатил двух служанок, лишь укрепил его в этом мнении.

Марвуд снова и снова мешал Эдмунду. Только он пытался уединиться с девушкой, как откуда-то немедленно появлялся папаша и давал ей какое-нибудь поручение. Один раз свиданию Худа с его пассией помешал не Марвуд, а его жена. Эта высокая, широкая в кости толстуха видела все, словно сокол, и под ее тяжелым взглядом Худ ретировался за считанные секунды.

Наконец Худу выпал шанс, и пылкий влюбленный не упустил его. Из окна репетиционного зала он увидел, что его возлюбленная гуляет по двору с младшим братом. Худ заранее — за определенную плату — заручился помощью одного из смотрителей сцены и сейчас жестом подозвал мальчика. В роли Купидона, по иронии судьбы, должен был выступить Джордж Дарт, на долю которого выпадало меньше всего любви.