Голова быка - [44]

— На электричестве, — рассеяно сообщил Томас и повернулся ко мне. — Простите… я мало что понимаю в этой ситуации — детектив Эйзенхарт велел не задавать вопросов… но вы уверены, что ему не нужна помощь?

— Он считает, что нет. А я не собираюсь с ним спорить, — опыт моего общение с Эйзенхартом доказывал, что это бесполезно. Я обернулся к леди Эвелин, постучавшей по моему подлокотнику. — Что случилось?

— Подвиньтесь, — попросила она. — Вы пошутили насчет электричества, верно, Томас? В такой холод электрический автомобиль даже не заведется.

— Работающий на никелево-кадмиевых аккумуляторах. Мы используем железо-никелевые: они более устойчивы к холоду, замыканиям и перезарядке, — оживился механик, найдя благодарного слушателя. — Конечно, скорость зарядки все еще является проблемой, но зато сырье значительно дешевле, а Эжен, он действительно гений, скажу вам, придумал…

Уступив леди Эвелин своё место, я оставил их за обсуждением веса батареи, запаса хода и прочих технических параметров, в которых я все равно ничего не понимал, и решил пройтись. Признаюсь перед читателем откровенно, ожидание выводило меня из равновесия, должно быть, недобрые предчувствия детектива передались и мне. Я зажег сигарету, но вместо привычного запаха табака почему-то почувствовал порох. В какой-то момент мне даже послышался звук выстрела — но нет, это лишь насмешливо каркнул ворон, сидевший на изломанной ветром сосновой ветви.

Эйзенхарт вернулся минут через десять, гораздо раньше назначенного им срока. Мне этого времени хватило, чтобы окончательно преисполниться беспокойством (впоследствии я сам на себя удивлялся), а леди Эвелин и Томас, напротив, настолько увлеклись разговором, что не сразу обратили внимание на его появление.

— Что произошло? — ужаснулась леди Эвелин, увидев его выражение лица.

Эйзенхарт рухнул на заднее сиденье и устало потер лицо, из-под полы его пальто при этом выпал помятый конверт с министерским тиснением.

— Дайте мне тоже закурить, — слабым голосом попросил он.

На некоторое время в салоне автомобиля воцарилась тишина, прерываемая только чирканьем колесика зажигалки.

— Хардли мертв, — объявил Эйзенхарт.

— Вы его убили? — вырвалось от изумления у леди Эвелин.

— Я? — поразился детектив. — Нет, я его не убивал. Зачем мне его убивать, ради Духов?!

Леди Эвелин виновато повела плечом.

— Самоубийство, — пояснил Эйзенхарт. — Он пустил себе пулю в висок.

— Но почему? — на этот раз от вопроса не удержался я.

Какое-то время Эйзенхарт молчал, наблюдая, как сигаретный дым растворяется в сумерках.

— Должно быть, он понял, что ему все равно не уйти, — предположил он, но как мне показалось, сам в это не верил.

— И поэтому наложил на себя руки? Виктор, вам не кажется, что человек, который… — детектив кашлянул, намекая, что не все присутствующие посвящены в подробности этого дела. — Простите, — поправился я, — но вам не кажется, что это не в его духе?

Эйзенхарт флегматично пожал плечами.

— Разве не вы говорите, что пути судьбы неисповедимы?

Я все еще не верил его объяснениям и продолжал упорствовать.

— Вы уверены, что то самоубийство?

— В его руке зажат револьвер тридцать второго калибра. Того же калибра рана к него в виске. Простите за подробности, — извинился он скорее перед Томасом, чем перед леди Эвелин, выглядевшей куда менее шокированной его рассказом. — Ранение нанесено с близкого расстояния, револьвер прижали прямо к голове. Нет никаких следов борьбы. Дайте мне хоть одну причину считать, что это не самоубийство.

Я мог бы сказать, что, чтобы убить человека, не обязательно приставлять пистолет к его голове, можно заставить его сделать это самому. Но у меня не было никаких доказательств, не было даже предположений, кто мог бы стоять за этой смертью — только не отпускавшее чувство неправильности происходящего.

И я промолчал.

— По крайней мере, вы получили обратно бумаги, — резюмировал я.

— Да, — согласился со мной Эйзенхарт и устало прикрыл глаза. — Дело закрыто. Нужно только оповестить лорда Мерца о моей находке, вызвать местных представителей полиции и провернуть еще тысячу мелочей… Томас, вы не подбросите меня до поместья барона?

Глава 9

За окном уже стемнело, когда Эйзенхарт добрался до своего кабинета. Затяжное межсезонье все-таки сменилось в городе весной: по стеклу барабанил первый в этом году ливень. Можно было ожидать, что к утру он смоет последние остатки снега, и все встанет на круги своя.

— Итак, — комиссар Конрад, дожидавшийся его в единственном кресле, затянулся сигаретой и спросил, — снова самоубийство?

Больше кресел в комнате не было, только нелюбимый Эйзенхартом стул для посетителей. Подумав, детектив присел на краешек стола.

— Да какое, к Пеху, самоубийство… — он устало потер глаза.

Комиссар Конрад сочувственно придвинул ему пепельницу.

— Я уже знаю, что произошло в городе. Как мы и ожидали, это опять должно было стать несчастным случаем при задержании. Что было дальше? Где они с М. договорились встретиться?

— Охотничий домик на земле барона Мерца. Хардли удалось оторваться, и я опоздал.

— Если вас это утешит, не думаю, что что-то изменилось бы, попади вы туда вовремя, — заметил комиссар. — Просто Хардли убили бы в камере, как Терича.