Голоса океана - [27]

– Слишком сильно натянуты паруса! – закричал дядя Док, появляясь из тумана.

Он смотрел наверх; люверсы на вершинах обоих парусов выскакивали со своих мест: дзинь, щёлк, дзинь! Грот разрывался сверху по всей длине.

Мы спустили его и попытались поднять прочные штормовые трисели, но ещё до того, как они полностью поднялись, из них вылетела половина люверсов. Порывом ветра дядю Мо отбросило на меня, едва не расплющив меня о ванты.

– Флаг-линь на бизань-мачте оборвался! – крикнул Коди.

– Видишь? – проговорил дядя Мо, пытаясь подняться. – Этот парень не дурачок. Он знает кой-чего.

Бизань тоже начала рваться, так что мы опустили и его, но при этом фал вырвался и застрял на вершине мачты.

Дядя Док схватился за перила и сказал морю: «О, Розалия!»

Вот и мы: без парусов, в бурю, в открытом море, нас болтает, как пробку, а мы настолько далеко от земли, насколько возможно.

Глава 40 Времени нет

Нет времени на рассказы о Бомпи, на жонглирование, на изучение узлов. Ветер завывает, море гневается, паруса спущены.

Когда я спустился в трюм, отец обнял меня.

– Я не хочу умирать, – сказал я ему.

Он прижал меня ещё крепче и сказал:

– Ты не должен умереть. Не должен. И Софи тоже не должна умереть вот так.

– Софи не должна? А как насчёт дяди Дока… и Брайана… и…

– Нельзя этого позволить.

Что он имеет в виду? Похоже на какую-то шифровку. Каждый раз, когда разговор заходит о Софи, все словно начинают говорить шифровками. Даже сама Софи говорит шифровками.

Глава 41 Ловим волну

Я почти всё время стою за штурвалом, и эти волны совершенно безжалостны. Стены воды обрушиваются на нас каждые пять минут, и ветер завывает «Ху-у-у-ррр! Ху-у-у-ррр!» и пытается нас перевернуть. Одна чудовищная волна сбила Коди с ног, когда он работал на самом носу.

– Надень ремень безопасности, Коди! – рявкнул дядя Док. – Закрепи штурвал, Софи!

Я закрепила штурвал так, чтобы корабль шёл нужным курсом, а дядя Стю приготовил горячего шоколада, чтобы мы согрелись, и мы все собрались, чтобы решить, что же делать дальше. Мы все смертельно устали сражаться с ветром и волнами. В ветре и воде столько силы и мощи. Мы здесь словно маленькие песчинки, окружённые огромной энергией, которая может разнести нас на миллиарды атомов. Волей-неволей думаешь, что у ветра и воды что-то личное против тебя.

Я сижу в передней каюте, и волны стали чуть больше, чем раньше, а скорость ветра – пятьдесят узлов. Море выглядит белым и зловещим, а в воздухе стоит странный запах, словно вместе смешали рыбу, водоросли и плесень.

Дядя Стю и Брайан пытаются починить трисель, но ветер снова поменялся, и мы теперь идём по курсу вообще без парусов. Мы больше не ударяемся в волны; вместо этого они толкают нас вперёд на огромной скорости.

Коди только что крикнул, что бизань-рея тоже сломалась.

Что дальше?

Позже

Мы решили не поднимать штормовые паруса, потому что с фалами не всё в порядке, а реи и гики перегружены. Вместо этого мы поймали волну и идём на ней в Ирландию.

Позже

У меня плохое настроение, хотя я этого и не хочу. Всё из-за того же, что меня временами удручает. Я хочу выполнять грязную работу на корабле наравне со всеми и постоянно вызываюсь, но приходится постоянно стоять за штурвалом.

«Не думаю, что ты справишься, Софи. Постой за штурвалом».

«Там наверху трудно, Софи. Постой за штурвалом».

Стоять за штурвалом, конечно, неплохо; но там, наверху, всё кажется таким волнующим и интересным – корабль взлетает в воздух, волны бьют в борт.

Позже

Когда я вызвалась помочь поднять трисель, Док вместо меня отправил Коди, и я устроила небольшую сцену.

– Я знаю, я не такая сильная, как Коди, но я это компенсирую желанием! – закричала я.

Дядя Док выглядел очень усталым и сказал:

– Постой за штурвалом, Софи.

Я стояла за штурвалом и вела свой личный гневный безмолвный разговор с ветром, и тут ко мне подошёл Брайан и сказал:

– Хватит быть такой эгоисткой, Софи.

– Эгоистка? Я? Ты о чём вообще?

Я так на него разозлилась. Сама не понимаю, откуда во мне это взялось.

– Здесь всё не крутится вокруг тебя, знаешь ли. Все должны делать то, что делают лучше всего, и все должны слушать приказы капитана.

Он ткнул меня пальцем в плечо.

– Прекрати!

Он снова ткнул меня.

– Тебя вообще взяли в это плавание только потому, что Док тебя пожалел. Ты здесь только потому, что ты…

– Кто?! Я кто?

Парусник покачнулся, он толкнул меня, я отпихнула его, и он натолкнулся на перила. Корабль покачнулся ещё раз, а он никак не мог подняться и схватиться за перила. Он падал за борт, а я замерла, крепко ухватившись за штурвал.

Откуда-то появился Коди, схватил Брайана, вытащил его на центр палубы и крикнул:

– Надень свой дурацкий ремень безопасности, мистер Всезнайка!

Брайан юркнул в каюту, а Коди странно на меня посмотрел:

– Это вообще что было?

– Ничего, – ответила я.

Меня трясло и до сих пор трясёт, а Брайан старается не подходить ко мне, а я – к нему.

Я чувствую себя не Софи, а маленькой глупой морской блохой.

Глава 42 Битва

Свирепый ветер и волны. Кажется, словно мы в бою, и лучше всего, когда ты на палубе и пытаешься что-то починить и устоять при этом в полный рост, потому что, когда останавливаешься, спускаешься в трюм и у тебя появляется время на раздумье, ты понимаешь, что скоро умрёшь.