Голоса надежды - [26]

Меня согреет безразличье сострадальцев,

И горсть земли родной, похожей на меня.

Меня всегда пугала замкнутость пространства,

Горящий вечно красным светофор,

Улыбкой девичьей прикрытое коварство,

И взгляд невинности, стреляющей в упор!

Мы все несем в себе таинственное бремя,

Темней инстинкта и загадочней, чем страх.

Во мне пульсирует взбесившееся время,

Перетирая мою душу в зыбкий прах.

Сквозь бесконечность, влитую в стаканы,

Меня пьянит тепло холодных звезд.

За дверью замерли судьбы моей капканы,

И я завидую уюту птичьих гнезд.

О РОССИИ…

Вновь мне риск обещает удачу

И дарю я девчонке цветы.

У таксиста не стану брать сдачу.

Что сегодня подаришь мне ты?!

Снова круг неизбежности узкий,

Вновь задач нерешенных ярмо.

И обидное прозвище — «русский» —

Красной сталью на нервах клеймо!

Я с тобою не видел свободы,

В твоих стенах не встретил Любви.

И хорошей не помню погоды,

Ты за правду меня не кори!

В твоем чреве мне стыдно быть сыном,

В твоем доме не стать мне отцом.

В инкубаторе грязном и длинном,

Я состарясь, останусь птенцом.

Но плевать я не буду в икону,

Или склеивать царство из щеп.

Твоему повинуясь закону,

Красть но стану твой нищенский хлеб.

СОН

Вновь где‑то заполночь вспорхнет мой сон,

О, боже праведный! Я в жизнь влюблен!

Девчонка милая, мой нежный бред,

Я так хочу тебя сберечь от бед!

От чьей‑то грубости, от сигарет,

Людей и тупости, дождливых сред.

От грустных вторников, плохой судьбы,

И от желания другой любви.

* * *

Это — они, это боль, это зависть,

Если бы мог — побежал бы им вслед.

Только зачем? Ведь прошла эта шалость,

Кончилось время оплаченных смет!

Тысячи судеб по миру мчатся,

Пыльной дорогою на почтовых.

Этим двоим суждено повстречаться,

Звезды сиять будут только для них.

Двое в мечтах, я — простой обыватель,

Ночь расстелила над ними свой смог.

Последний хрусталь на двоих — я мечтатель,

Я так хочу, чтоб их кто‑то берег.

Светел их путь, на двоих — бесконечность,

Режет глаза их святой ореол.

Сказочный свет растворяет мой скепсис,

Я почему‑то за ними побрел.

Это — они, это — больше, чем зависть,

Если бы мог — побежал бы им вслед.

Чтобы хранить их последнюю шалость,

Чтобы беречь от разлуки и бед.

* * *

Не носите чужие очки

В дорогой золоченой оправе.

Не цепляйте на китель значки -—

Вы надеть их сегодня не вправе.

Даже дырки от орденов

Залатайте осенней листвою.

Смойте с глаз ваших грязный покров,

В бездорожье дождливой порою.

Не носите чужие очки —

Вам и в линзах контактных не выжить.

И без них смогут ваши зрачки

Все увидеть и больше, и ближе.

Вы увидите девочку Русь:

Грязной, нищей, больной и голодной.

И ее синеокую грусть —

Жажду правды в пустыне безводной.

Отрекитесь от ваших вождей,

Их затей и ищите дорогу.

И под струями чистых дождей

Вы промойте глаза, ради Бога!

* * *

Чужое северное лето.

Меня окутает туман.

И птицы крикнут, улетая:

— Вся жизнь — обман!

Вся жизнь — обман!

Туман потушит сигарету,

А значит — кто‑то где‑то ждет.

Мое потерянное лето!

Тебя никто мне не вернет.

Вновь дни дождливой

серой прозы

Кружат мертвеющим листом.

Когда‑нибудь уйду я в лето,

Которое придет потом.

Осадок неуютной ночи

Смогу рассеять, как туман,

Простить потерянное лето,

Но только лишь не твой обман!

Любовь ШАИМОВА

К СУДЬБЕ

Не торопи, судьба, года май,

А сделай их подольше подлиннее.

Продли мои осенние дожди

И майские вишневые метели;

Подольше пусть звенит июнь в саду,

Гордится одуванчик чубом белым,

Упругие рассветы по утру

Плечей моих касаются несмело.

Ты дальше поклади последний день —

Дай воздухом Отчизны надышаться.

Пусть под окошком буйствует сирень

И пусть над нею голуби кружатся.

Мне есть о чем подумать, помолчать,

Припомнить то, что не было и было.

…Над той могилой вороны кричат,

Кого когда‑то нежно я любила.

И пусть горчит ушедшая беда

И я, бывает, как лучина, тлею.

Не торопи, судьба, мои года,

А сделай их, хоть чуточку длиннее.

КРЕСТЬЯНСКОЕ

Мне б, крестьянске, в доме ванну.

Эх! Без рая был бы рай!

Поклонилась низко б крану, —

Огонька—водички дай!

Не носила б полных ведер,

Не топила б к ночи печь.

Как последний в мире лодырь

Я б хотела в ванну лечь.

Эх, терпи, душа и тело! —

Я сказала бы себе.

Вот чего мне захотелось.

…Ветер мается в трубе.

Заблудился там он, что ли?

Ужин стынет на столе.

Снова с радостью и болью

Думать буду о земле.

Да была б зима теплее,

Да пришел бы дождик в срок,

Да налился б потучнее

3 хлебном поле колосок.

Там воюют, там стреляют

Бее на ней ведь, на земле,

Нам простит она?

Не знаю.

Ужин стынет на столе.

…ХРАНИ, СУДЬБА…

(А. К.)

Храни, судьба, того, кого люблю,

Не дай звезде в единый мир сорваться.

И я во век тебя благословлю

Светлейшим словом.

И коснутся пальцы

В молитве лба: храни его. Храни

От зла людского, от земного горя,

Продли ему все радостные дни

И пусть разлука с милой не поссорит.

Благослови житейские пути

И пусть в дороге с ним —

всегда удача;

Прости ему случайные грехи.

Они теперь —

уж ничего не значат.

Храни, судьба, храни его. Храни.

Как хорошо, что он —

на этом свете!

…Быть может, мне заснеженные дни

Покажутся однажды теплым летом.

(— Ах, как цветут жерделы! —...)

…ЗА СЕМЬ БЕД…

Как на белый цвет

Выпал белый снег

Нечаянно–нежданно.

Словно камень —

в смех

Над весною ранней.

То ли это снег

То ли это цвет

Кружит под ногами?

Может, за семь бед

Нам прощенья нет? —