Голос, зовущий в ночи - [26]

В чем мы и смогли вскоре убедиться. По пустырю ветер с легким постукиванием и шуршанием гонял пластиковые бутылки, обрывки бумаги и целлофановые пакеты. В самом центре стоял диван с деревянными подлокотниками и пружинным матрасом. Пружины, прорвав обивку, торчали наружу. Между ними прошмыгнула крыса, а я испуганно вскрикнула.

– Ты мышей боишься? – вроде бы удивился Марич.

– Это не мышь. Хотя мышей я тоже боюсь.

– Тогда тебе лучше подождать на улице, здесь полно всякого зверья.

– Какого зверья? – насторожилась я, однако руку его не выпустила.

– Они тебе не понравятся.

– Я иду с тобой.

Я покрепче в него вцепилась, стараясь не присматриваться к тому, что происходит вокруг. Впрочем, ничего не происходило. Мы обошли пустырь по кругу. Крысы, должно быть, затаились, ни одной я больше не видела, с чем мысленно себя поздравила. Солнце опять спряталось, и окружающий пейзаж выглядел безрадостно. Все здесь располагало к тому, чтобы даже самый настырный оптимист начал оглядываться в поисках дерева, на котором можно повеситься. Деревьев на пустыре, кстати, не было.

– Если это шутка, непонятно, в каком месте смеяться, – проворчала я. – Хоть бы пугало какое поставили. Что шутник имел в виду? – полезла я к Владану.

Он стоял, не спеша осматриваясь. Выходит, шуткой послание все-таки не считал. Направился к куче мусора, и я, конечно, за ним. Справа канализационный люк. Мусор возле него разгребли. Марича люк заинтересовал. Присев на корточки, он сдвинул чугунную крышку и заглянул вниз. Внизу что-то шуршало и возилось. Фантазия у меня разыгралась, и я поспешно отошла в сторону. Владан достал мобильный и включил фонарик.

– Черт, – пробормотал сквозь зубы.

– Не вздумай туда лезть, – сказала я, опасаясь приближаться, потому что странные звуки доносились теперь куда отчетливее.

– Придется, – проворчал он и начал спуск.

– Ты с ума сошел, – забеспокоилась я, но он меня, разумеется, не слушал.

С трудом преодолевая страх, я подошла к люку и опустилась на корточки, голова Владана как раз скрылась под землей.

– Что там? – зашептала я.

– Кто, – поправил он.

Свет фонарика уперся в какую-то груду тряпья, именно так я решила вначале. Под ней что-то шевелилось. Канализационный колодец не был особенно глубоким, я вполне могла дотянуться до Владана, и это успокаивало. Сейчас меня очень интересовала его находка. Теперь я отчетливо видела мужской ботинок, затем фонарь высветил штанину, куртку, и стало ясно: внизу сидит человек, привалившись спиной к стене.

– Живой? – спросила я, ответ не потребовался, мужчина завозился, пытаясь встать.

А я увидела его лицо, вытаращенные глаза, как при базедовой болезни. Бритый череп с татуировкой над ухом: надпись, которую отсюда не разобрать. Во рту кляп. Парень отчаянно мычал, Владан вытащил грязную тряпку, и тот обрел дар речи.

– Господи…

– Так ко мне еще никто не обращался, – хмыкнул Владан. – Ты кто?

– Не узнаешь? – спросил парень.

– Да вроде нет.

– Я – Капитан.

– Серьезно? И каких же войск, служивый?

– Ты как здесь? Как ты меня нашел? Развяжи…

Так и есть, ноги у парня стянуты ремнем, наверняка его собственным, руки заведены назад и тоже связаны.

– Денис меня зовут, – пока Владан возился с ремнем, бормотал он, – Денис Коваленко… Капитан… неужто не слышал?

– Не тебя на днях Колумбиец недосчитался?

– Меня, – обрадовался парень. – Так ты меня искал?

– Нет. Но, как видишь, нашел.

– У тебя выпить есть?

– С собой не ношу, извини… Давно здесь обретаешься?

– А какой сегодня день?

После нехитрых подсчетов выяснилось – без малого трое суток.

– Да ты везунчик.

– Ага, – растирая руки, кивнул Денис. – Хорошо по стенкам вода течет, я прижмусь, тряпка намокнет… Но пить жуть как хочется.

– Полина! – обратился ко мне Владан. – Сбегай за водой, помоги страдальцу.

Я бросилась в подворотню со всех ног, прикидывая, где ближайший магазин. К счастью, на углу была овощная лавка, воду здесь тоже продавали. Очень довольная тем, что быстро справилась, я вернулась на пустырь.

К тому моменту Владан и недавний узник успели выбраться из колодца и теперь сидели неподалеку от него на перевернутых ящиках, этого добра здесь было предостаточно. Денис продолжал растирать запястья и мелко дрожал, то ли от холода, то ли от пережитого. Я протянула ему бутылку, он едва ее не выронил, вцепился двумя руками и стал жадно пить.

– Черт, – покачал он головой, выпив примерно половину. К чему это относилось, осталось загадкой. Вряд ли к нам. На Владана он смотрел прямо-таки с обожанием. Хотя удивляться этому не стоило, учитывая обстоятельства.

– Рассказывай, – вздохнул Владан, решив, как видно: времени, чтобы прийти в себя, у Дениса было достаточно.

– Про то, как в колодце оказался? Так я не помню ничего.

– Серьезно?

– Чего мне врать-то?

– Мне ваши дела по фигу.

– Честно, ничего не помню. В понедельник вечером пошли к Гене-кривому, ты его знаешь. В картишки надумали перекинуться. Я живу на Старостина, совсем рядом. Решил напрямую к Гене идти, дворами то есть. Свернул к пятнадцатому дому, он не жилой, горел в прошлом году, бомжи подпалили. Короче, иду, и чувство вдруг такое поганое, вроде кто-то за мной увязался. Я оглянулся – никого. Иду дальше, а затылок точно сверлят. А у меня с собой ничего. Я глазами шарю, хоть бы палку какую найти… и тут мне по башке навернули. Искры из глаз, и я в отрубе. А очнулся уже в колодце, ничего понять не могу. Руки-ноги связаны, во рту кляп. Голову ломаю, кому приспичило… Ничего толкового не складывается. Ладно, думаю, придут, увижу. А никто не идет. Только крысы по мне шмыгают, чтоб им. Я, честно говоря, спать боялся. С детства их ненавижу… Понять не могу, сколько времени прошло, то ли пару дней, то ли неделя. А никто не появляется. Неужто, думаю, меня здесь подыхать бросили? Вот ведь суки… нет бы разом кончить. Такие невеселые мысли. И вдруг ты. Как ты меня нашел?