Голос ветра - [7]
Более молодые и сильные из пионеров не поддавались печалям. Они пылко стремились к новой земле, столь же славной, как и та, которую они помнили уже смутно. Напротив, люди постарше вспоминали родину и наставляли своих спутников следовать ее обычаям и верованиям, насколько это было возможно на странных восточных островах, часто уже занятых. Населяющие их люди, по мнению вновь прибывших, были родом хуже их самих. Возможно, это были дети детей, а может быть — внуки и правнуки первых переселенцев, пересекших стовосьмидесятый меридиан и открывших безлюдные юго-восточные острова. Они нашли свой новый дом, заселенный лишь птицами — сухопутными и такими, как фрегат, олуша, крачка, которые улетали в открытое море, а к ночи возвращались к береговым гнездовьям и приводили лодки к островам.
Полинезийцы были в то время самыми смелыми и искусными мореходами в мире. Никто из навигаторов на всем земном шаре, вплоть до того времени, когда Колумб пересек Атлантику, не мог сравниться с их кормчими. Но мы никогда не узнаем, кто был полинезийским Колумбом, чья двойная лодка доставила первых полинезийцев на острова неведомых морей, которым суждено было стать их домом.
Да и не имеет значения, какое имя носил полинезийский Колумб.
Назовем его Рата, как того героя, что бросил вызов мелким людишкам своей земли. Подобно тому как препятствовали Колумбу, они мешали Рате правилами и установлениями, косностью и табу, бесчисленными спорами о том, как что делается и что скажут люди. А он хотел одного — построить и спустить на воду большую лодку. Рата одолел эту демоническую бюрократию, построил лодку и набрал команду, готовую сражаться с Длинной Волной, Темной Ночью и другими чудовищами, угрожающими морякам в лабиринте островов.
Назовем его Ру, как героя, отважно ринувшегося прямо в бурю на лодке, полной мужчин и женщин, которых он вынудил присоединиться к его экспедиции. А цель его заключалась в том, чтобы обрести счастье на одном из необитаемых островов, который — он был в этом уверен — они найдут где-то в океане. Он громко смеялся над криками ужаса своих спутников и над завыванием ветра, потому что в конце концов не он ли, Ру, держал в своих руках океан и ведал все морские тропы?
Назовем его Мауи, как того дерзкого юнца-недоноска, который, не удовлетворяясь мелкой рыбешкой, выуживал из моря целые части подводной страны богов, чтобы населить их своими потомками.
Назовем его Тафаки, как того великолепного вождя, который все делал отменно. Им восхищались все, особенно женщины, и все готовы были последовать с ним хоть на край десятого неба, воспользовавшись для этого паутинкой, радугой или лианой, свисающей с нижнего яруса неба, если под руками не оказывалось других транспортных средств.
То, что этот кормчий мог оказаться женщиной, не столь уж фантастично. Богиня Хина исполняла функции кормчего у своего брата во время того путешествия, когда боги осматривали только что созданный ими мир. И когда богиня вулканов Пеле со своими родичами отправилась искать себе за морем новую землю, на вопрос: "Кто станет на корме, кто будет рулевым?" — ответ был такой: "Пеле из Красной Земли".
Как назывался тот корабль, что привез первых полинезийцев? Хина и ее брат назвали свою лодку "Чайка". Это простое хорошее имя восхищало даже потомков, дававших своим судам многосложные названия. Тафаки назвал свою лодку "Радуга". Некоторые говорят, что это и была самая настоящая радуга. Это название оказалось достаточно хорошим для вождей более поздних времен, называвших так свои собственные лодки. Одно из имен, которые Пеле дала своему кораблю, до сих пор широко распространено в Полинезии. Он назывался "Кане" — в честь и в надежде на поддержку бога Кане, покровителя лесов, ремесленников и красоты.
Что это был за миг, когда с первой полинезийской лодки увидели первый полинезийский остров! Был ли это обожженный солнцем сверкающий коралловый атолл с нависшими над ним легкими облаками, отражающими зеленоватый блеск лагуны? Или это был цветущий гористый остров с искрящимися водопадами на крутых склонах? Как восторженно должны были выть в лодке собаки — те, что не сдохли с голода и не были съедены, — когда они почуяли землю и рвались вперед, едва не вываливаясь за борт! Они жаждали спрыгнуть на сушу, но не больше, чем люди — мужчины, женщины и дети, испытывавшие страдания от голода и жажды и уже посягавшие на драгоценные запасы семян, черенков, орехов и ягод, которые они везли, чтобы вырастить на своей новой земле.
Переселенцы предполагали, что на новом острове могут оказаться опасные духи, иной раз имеющие человеческий облик. Они могли владеть неведомой магией, могли поколебать храбрость и решительность пришельцев. Они могли принять мореплавателей за духов и обратить против них такое заклинание:
В старых преданиях, дошедших до нас, рассказывается, что вновь прибывшие не были настолько беспечными, чтобы духи незнакомой земли могли застать их врасплох. Те, которые опасались заснуть, клали себе на веки белые раковины. Таким образом они рассчитывали обмануть духов. Ведь, заметив в темноте что-то блестящее, духи подумали бы, конечно, что это не раковины, а белки глаз бдительных незваных гостей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Преподобный Монтегю Саммерс, английский писатель и знаток готического романа, католический клирик и исследователь оккультизма, автор работ по истории ведьмовства и демонологии, по географии ведовства, оборотничества и вампиризма, в своей книге прослеживает мрачные предания о вампирах до истоков их возникновения. В поисках внятного толкования характерных черт и действий вампиров, попытке сформулировать гипотезу, которая могла бы объяснить эти жуткие явления, Саммерс приводит множество примеров и случаев вампиризма.
Осетинский эпос — это сказание о легендарных богатырях древних осетин, в характере которых воплотились лучшие черты кавказских народов: мужество, героизм, благородство.
В этой книге собраны мифы, легенды и сказки, пронизанные колоритной атмосферой японской древности. Автор обращается к истокам национального самосознания, традиций и верований японцев, к существовавшему в представлении давно ушедших жителей Страны восходящего солнца сказочному миру богов и демонов, мудрецов и воинов, волшебных существ и животных.
В 1964 г. Нарайан издает книгу «Боги, демоны и другие», в которой ставит перед собой трудную задачу: дать краткий, выразительный пересказ древних легенд, современное их прочтение. Нарайан придает своим пересказам особую интонацию, слегка ироническую и отстраненную; он свободно сопоставляет события мифа и сегодняшнего дня.
Тюльпанные эльфыЧерри из ЗеннораЭльфы-труженикиКормилица феиВолшебная мазьЛегенда о ПантаннасеПохлебка в яичной скорлупкеТэффи Ап Сион и волшебный круг Фэйри.