Голос в ночи - [3]

Каждый из пяти метафизических элементов теперь назывался просто "сферами". — Эти мощные устройства были созданы более тысячи лет назад Богом со слишком многими именами.

Фахмон, враг или враг … Keravagh, наступившая ночь … Кейрон, тот самый черный … в Са'Умаре … слова в темноте … иль-Самар, ночной Голос …

Нет, пожалуй, не имена, а титулы. Еще больше пришло и ушло, чтобы быть забытым большинством, но он помнил их всех. И в последнем была ложная привязанность вечного страха раба перед своим господином.

…любимый … Возлюбленный.

От этого названия у него внутри все горело. Даже истинная любовь, преданная бесчисленное количество раз, может стать столь же страстной ненавистью.

Столетия назад возлюбленный проиграл миру великую войну и погрузился в скрытый и темный сон. Теперь этот бог пробудился, призывая своих слуг-рабов-вернуть свои главные орудия, "шары"."

Халида сжал кулаки-руки ил'Шанка-и ускорил шаг. Он принесет шары возлюбленному … но не так, как хотел его Бог. Углубившись в восточную часть столицы, он свернул в темный, без фонарей переулок, миновал три обшарпанных здания и остановился перед покосившейся дверью четвертого. Его некогда бирюзовая краска была бледной и шелушащейся. За столько лет жары и сухого ветра здесь образовалось столько трещин, что их было видно даже в темноте.

На верхнем этаже этого обветшалого дома было несколько потайных комнат, где иль'Шанке дал убежище Магьер и остальным. Это место было околдовано сектой магов домина среди метаологов Суманской ветви Гильдии мудрецов. Эта же секта держала Халиду в заключении более ста лет, прежде чем он сбежал и убил всех, кроме Гассана иль'Шанка. У них было еще несколько таких мест по всей столице и даже в других городах империи. Если бы он решил подняться на верхний этаж, то в конце коридора столкнулся бы с призрачным окном — на самом деле это был секрет.

Хотя окно казалось вполне реальным, скудное число людей, знавших правду, могло бы объяснить это как иллюзию. Халида знал, что это не так, поскольку не было никакой "иллюзии", которую можно было бы отбросить. Фантазм жил — становился реальным-для чувств того, на кого он воздействовал. И все были затронуты, когда конец прохода вошел в их сознание, их зрение или даже просто их прикосновение, если это место было слишком темным ночью, чтобы ясно видеть. Только несколько маленьких камешков, околдованных сектой, позволяли носителю ощутить, потрогать и открыть дверь, которая была скрыта за ними.

Халида осталась на улице, глядя на покосившуюся, побелевшую и облупившуюся входную дверь. Моргнув, он проскользнул в проход между зданиями и оказался в переулке позади дома. В следующее мгновение темнота за его веками заполнилась линиями распространяющегося света.

Двойной квадрат, образованный символами, символами и знаками, ярко горел; затем появился треугольник внутри квадрата и еще один треугольник, перевернутый внутри первого. Когда его глаза-глаза ил'Шанка-открылись, его мысленное заклинание закончилось быстрее, чем дыхание.

Слух Халиды мгновенно обострился.

Через несколько кварталов он услышал, как женщина с хриплым голосом ругает торговца за попытку обмануть ее из-за банки оливок. Хотя и издалека, многочисленные шаги, мяуканье мулов, коз, торг и торг были слышны его обостренному слуху. Он выключил все это, а затем услышал грохочущее жужжание поблизости.

Муха роилась слишком близко от него.

Кончиком пальца он убил его, не глядя, но то, что он не мог услышать, раздражало его еще больше. Да, он слышал голоса и движения внутри скромного жилого дома, но ничего не слышал из потайных комнат в конце верхнего этажа. Заклятие в святилище оказалось сильнее, чем ожидалось.

"Ах, мой дорогой домин, — прошептал он вслух, хотя иль'Шанк не обязательно было его слышать. — Такие большие усилия, и все же напрасно."

Халида напряг свою волю, прорвался и, приподняв одно ухо, услышал …

* * *

— Малец, где последний кусок нашего сыра? — Спросила Винн, роясь в небольшом холщовом мешке. "Ты его съел? И все это?"

Малец оглянулся, не поднимая головы от передних лап, и увидел, как Винн перевернула мешок и встряхнула его, проверяя, не выпало ли что-нибудь. Она была одета в свободную рубашку и брюки, оставив свой темно-синий халат мудреца скомканным на ее спальном мешке. Тонкие светло-каштановые волосы, все еще не причесанные, обрамляли ее красивое овальное лицо.

"Ну, ты! — Настаивала Винн, роняя мешок.

Он знал, что она видит, когда смотрит на него: слишком высокий Волк с серебристо-серым мехом и кристально-голубыми глазами, уши и морда немного длинноваты для его вида. Это потому, что он не был волком.

Малец не потрудился ответить.

Восемь человек и два маджай-хи, он был одним из них, жили друг на против друга в двух комнатах в течение многих дней и ночей подряд, и это положение дел сказывалось. На данный момент они были в безопасности, но заперты в ловушке. Их теперешние апартаменты из переполненных превратились в откровенно душные.

В эти дни было мало утешения, так что да, он съел сыр.

Если бы его было больше, он бы и это съел!

Малец огляделся в поисках того, что его окружало … неисчислимое время.