Голос сердца. Книга 1 - [7]

— Когда мы виделись в последний раз, вы, кажется, работали в одной из газет. Как давно вы сотрудничаете с «Нау мэгэзин»?

— О, уже около трех лет, Я являюсь редактором отдела хроники светской жизни, — объявила Эстел с самодовольной улыбкой.

— Это просто замечательно, Эстел. Это, должно быть, очень важная работа, хотя и довольно беспокойная.

— Это действительно так. Но она дает мне возможность жить насыщенной и очень интересной жизнью. Я бываю во многих странах, останавливаюсь в лучших отелях или у очень интересных людей, беру интервью у знаменитостей. — Переполненная осознанием собственной значимости, Эстел продолжала: — На меня сейчас работает большой штат сотрудников. Но я планирую свою работу таким образом, чтобы наиболее выигрышные интервью, особенно за рубежом, оставались за мной.

Франческа подумала: «По крайней мере, она не врет».

— Это очень разумно с вашей стороны, — произнесла она.

— О, такой подход подсказывает сама профессия, — заметила Эстел и потянулась за своей сумочкой. Она достала маленький магнитофон и поставила его на передвижной столик, стоявший между ними. — Вы не возражаете, если я буду использовать магнитофон?

— Нет, что вы. Я хотела бы сказать вам несколько слов о благотворительной деятельности. Я думаю, вы планируете использовать это в своем интервью, поскольку на меня вы вышли именно через комитет, и они надеются, что эта тема займет в нем значительное место…

— Об этом мы поговорим позже. — Эстел перебила ее так резко, что Франческа была ошеломлена такой бестактностью. Журналистка продолжила без паузы: — Вначале я хотела бы поговорить о вас, вашей карьере и частной жизни. В конце концов, интервью посвящено вам, а не благотворительности. Моих читателей интересуют конкретные личности и их жизнь, а не организации и учреждения. — Эстел выпалила все это на одном дыхании и окинула Франческу взглядом, в котором явно читался вызов.

— О, понятно, — сдержанно согласилась Франческа, внутренне упрекнув себя за проявленную инициативу. Ее неприятно удивил столь неоправданно резкий отпор со стороны Эстел, который она вначале расценила как проявление невоспитанности, но отогнала от себя эту мысль, решив, что таким образом проявляется энтузиазм журналистки в работе или пренебрежение к тонкостям этикета. Но Эстел всегда была эмоционально глуховата и не отдавала себе отчета в том, что ее слова или интонации могут обидеть собеседника.

Франческа потянулась за сигаретой, гибко изогнувшись в тонкой талии, достала ее из сигаретницы, сделанной из оникса с золотом, и откинулась в кресле, терпеливо ожидая, когда Эстел наладит технику. Эта женщина выводила ее из равновесия. Было заметно, что Эстел считает себя одетой с подобающей случаю элегантностью, но красное шерстяное платье, хотя и, безусловно, дорогое, совершенно не соответствовало цвету ее лица и ярко-рыжим волосам. Франческа знала, что цвет волос был натуральным, но, очевидно, в последнее время Эстел приходилось их подкрашивать — некоторые пряди имели совсем неестественный пламенный оттенок.

Затягиваясь сигаретой, Франческа отвела взгляд от Эстел и упрекнула себя за отсутствие снисходительности. Она вдруг испытала внезапную жалость к журналистке. В первый раз они встретились много лет назад в Лондоне, когда были еще девушками, и прошедшие годы не пощадили сидевшую напротив нее женщину. Бедная Эстел. Вероятнее всего, ее жизнь не была и наполовину так хороша, как она ее описывала. Во многих отношениях это была беспощадная борьба. А ведь тогда, много лет назад, Эстел была талантливой и многообещающей писательницей. Что стало с ее мечтами писать романы? Совершенно очевидно, от них не осталось и следа. Внезапно Франческа подумала: «А кто я такая, чтобы судить Эстел?» Каждый делает в жизни то, что умеет, и надеется на лучшее. Она сама терпеть не могла людей, не видевших бревна в своем глазу и использующих любую возможность покритиковать соринку в чужом. Франческа старалась не опускаться до этого уровня.

— Ну вот, я готова! — воскликнула Эстел и удобно устроилась на своем месте.

Интервью началось. Где она покупает одежду? Предпочитает ли она французских модельеров американским? Какие развлечения любит она больше всего? Много ли народа обычно присутствует на устраиваемых ею ужинах и коктейлях? Как они управляются с Домами в Нью-Йорке, Виргинии и на Барбадосе? Сколько у них слуг? Сама ли она продумывает интерьер своих домов? Есть ли у нее хобби? Как она себя чувствовала, будучи женой посла? Нравится ли Гаррисону его новая роль советника президента? Каково состояние его здоровья? Как часто Франческа бывала в Белом доме? Общением с какими людьми дорожила она больше всего? Хорошие ли у нее отношения с внучками Гаррисона? Предпочитает ли она жизнь в Америке жизни в Англии или других странах и почему? Есть ли хобби у Гаррисона? Как они отдыхают?..

Мощная лавина вопросов внезапно накрыла Франческу с головой. И все же она нашла в себе силы отвечать на них искренне и с присущим ей тактом и доброжелательностью, прерываясь лишь для того, чтобы долить чай или прикурить сигарету. Но чем глубже Эстел вторгалась в ее жизнь, тем Франческе становилось неуютнее. Журналистка ни разу не упомянула о благотворительности. Это было совсем не то, что она представляла, соглашаясь на интервью. Франческа решила как-нибудь тактично перевести разговор на деятельность благотворительного общества, но Эстел сама сменила тему.