Голос сердца. Книга 1 - [37]

Катарин неожиданно прервала его мысли. Грациозно опустившись на самый уголок дивана, она эффектным жестом поправила складки платья и произнесла:

— Что ты делаешь в понедельник вечером?

Виктор бросил на неё вопросительный взгляд.

— Ничего. Тебе бы следовало знать это, раз уж ты взяла мою светскую жизнь под свой полный контроль. Разве я сделал хотя бы один самостоятельный шаг, не проконсультировавшись с тобой? А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я пригласила Франческу, Кима и их отца на спектакль. Я уверена, что ты не захочешь смотреть его еще раз, но подумала, как было бы здорово, если бы ты отвез нас всех поужинать после спектакля, чтобы отблагодарить их за сегодняшний вечер.

— Конечно, с удовольствием, — доброжелательно ответил Виктор. Он достал пачку сигарет с ментолом и закурил, глубоко затягиваясь.

Ким, усевшийся на диван рядом с Катарин, бросил на нее неодобрительный взгляд.

— Послушай, дорогая, в этом нет никакой необходимости. Виктор вовсе не должен благодарить нас за гостеприимство! — воскликнул он. — Стоит ли ему обременять себя нашей компанией?

— Безусловно, стоит, — перебил его Виктор. — Я вообще считаю, что это потрясающая идея. С удовольствием приглашаю вас в ресторан. А куда ты хотела бы пойти, Катарин? «Зиги Клаб», «Каприс», «Лес Амбассадорс», «Казанова» или «Ривер-Клаб»?

— Что ты, Виктор, я совсем не имела в виду такие роскошные рестораны! — воскликнула Катарин, которая на самом деле задумала один из перечисленных Виктором, так как считала, что появление в фешенебельных местах может благотворно сказаться на ее карьере. Она посмотрела на Виктора прямым взглядом широко распахнутых невинных глаз и с готовностью улыбнулась: — Но уж если ты сам спросил меня, что бы я предпочла, думаю, что было бы замечательно поужинать в «Лес Амбассадорс». Я там не была целую вечность. Это — один из моих самых любимых ресторанов. Отличная идея, правда, Ким?

Ким, нога которого никогда не ступала на роскошные ковры «Лес Амбассадорс» и который встречал упоминание об этом месте только в колонках светской хроники, медленно кивнул.

— Очень признательны вам за приглашение, Виктор, — произнес он. Подняв стакан, Ким погрузился в размышления о том, что подумает по этому поводу их отец. Одобрит ли он такие близкие контакты с людьми, принадлежащими к столь далекой от их круга сфере шоу-бизнеса, да еще в таком модном суперклубе? А вообще-то, почему бы и нет? В конце концов, он сам повсюду сопровождает Дорис, а она — признанный авторитет в среде международного ресторанного сообщества. Ему пришло в голову также, что присутствие Виктора сделает атмосферу этого вечера менее напряженной. Последняя мысль приободрила его более всего и помогла избавиться от легкого раздражения, которое он испытал по отношению к Катарин, поставившей Виктора в столь неловкое положение. Возможно, она руководствовалась этими же соображениями.

— Виктор, радость моя, а для тебя билет мне тоже взять? — спросила Катарин.

— Нет. Спасибо за предложение. Боюсь, мне предстоит кое-какая работа в понедельник вечером. Нужно будет сделать несколько важных звонков в Штаты. Из-за разницы во времени я не смогу начать раньше пяти-шести вечера. Я закажу столик часов на одиннадцать и присоединюсь к вам прямо там.

Франческа заглянула в комнату.

— Ужин готов. Проходите, пожалуйста.

Катарин сразу же поставила стакан и поднялась. Она присоединилась к Франческе, и девушки прошли через холл в столовую. Катарин шепотом поделилась с новой приятельницей только что рожденными планами.

— Я очень надеюсь, что ваш папа будет свободен. Уверена, что мы прекрасно проведем время.

Франческа внутренне замерла. После короткой паузы она ответила:

— Я не сомневаюсь, что он найдет для этого время. — А затем, услышав за спиной голос Виктора, всей душой пожелала, чтобы отец был занят. Ей хотелось увидеть Катарин в пьесе, но внезапно вся идея этого вечера потеряла для нее свою привлекательность.

9

Столовая впечатляла как размерами, так и убранством. В ней стояла оригинальная мебель от Хепплуайта примерно 1772 года изготовления из красного дерева и деревьев фруктовых пород. Ее классические формы отличались исключительным изяществом. Именно благодаря этой мебели комната выглядела такой элегантной.

В тот вечер столовая тонула в полумраке, но в этом была какая-то особая прелесть. Высокие белые свечи мерцали в тяжелых серебряных канделябрах с гравировкой, стоявших по обеим краям буфета и в центре обеденного стола. В теплом золотистом свете на полированной поверхности стола красного дерева отражались георгианское серебро, хрустальные бокалы для вина ручной работы, белые тарелки китайского фарфора с золотым ободком и семейным гербом Лэнгли, тоже золотым.

Темно-зеленые стены насыщенного цвета хвойного леса создавали атмосферу спокойствия и служили идеальным фоном для прекрасных картин, висевших на них. Каждая из них была оправлена в роскошную резную позолоченную раму и эффектно освещалась небольшой лампой, укрепленной в верхней части рамы. Единственными источниками света в комнате служили мерцающие свечи и эти небольшие лампы, и создаваемый ими мягкий полумрак казался удивительно уютным и располагающим.