Голос сердца - [15]

— Очень рад услышать такой ответ. Мы оба знаем, что, когда речь идет о больших деньгах, некоторые адвокаты готовы принести себя в жертву ради высокой цели.

— Мне было бы очень приятно встретиться еще раз с Ниной Своуп.

— Но вы не собираетесь этого делать?

— Я не могу встречаться с Ниной только для того, чтобы оказать на нее давление и заставить выполнять нашу волю в вопросе, касающемся наследства. Я никогда не играл с женщинами в кошки-мышки и не собираюсь делать это сейчас. Кроме того, — добавил Бен, улыбнувшись, — мне бы вряд ли удалось провести Нину. Она бы сразу догадалась о моих намерениях.

— Она мне в чем-то напоминает Патрицию, — хмыкнул Оливер.

— Они обе — очень умные женщины. — Облако на мгновение закрыло солнце, и день сразу стал пасмурным. «Под стать моему настроению», — подумал Бен и продолжил. — Только тогда, когда началась вся эта неразбериха с пропавшим завещанием, я понял, как мало знаю о Патриции.

— Взаимно, мой друг. Я знал Патрицию около пятидесяти лет, считал себя ее другом, но все равно многое в ней осталось тайной.

— Патриция умела хранить секреты.

— Я думаю, что это результат обстановки, в которой она выросла. В годы первой мировой войны отец ее был весьма высокопоставленным офицером разведки.

— Насколько я знаю, Патриция в сороковые годы сама немного сотрудничала с секретными службами. В период между оккупацией Франции и бомбардировкой Пёрл-Харбора она совершила несколько поездок в Южную Америку.

— У нее было отличное прикрытие — оформление интерьеров роскошных отелей в Каракасе и Рио-де-Жанейро, не так ли? Но об этом она умалчивала точно так же, как и своем внебрачном сыне.

— Нина сказала мне, что Патриция сделала единственно правильный выбор в те далекие годы, — заметил Бен, чувствуя на себе пристальный взгляд Оливера. — Патриция никогда не говорила вам о своей беременности и о том, кто был отцом ребенка?

— Как я уже говорил, это была запретная тема, но по крупицам я собрал кое-какую информацию. Ее возлюбленный жил в Лондоне. Отец Патриции занимал довольно важный пост в нашем посольстве в Великобритании. Он внезапно умер, и Патриция приехала в Лондон, чтобы уладить все дела и пополнить свою коллекцию антикварных изделий. Дела у нее уже тогда шли успешно. Отец ребенка не хотел или не мог жениться на ней, поэтому Патриция взяла дело в свои руки, и думаю, что поступила наилучшим образом применительно к той ситуации, — закончил Оливер, подумав о том, как сильно изменился мир с тех пор, как он был молодым человеком.

Теперь они приближались к Сентрал-Парку, и народу на улице заметно прибавилось. Книжный магазин на Шестьдесят девятой улице решил воспользоваться потеплением и открыл на улице киоски с целью привлечь дополнительных покупателей. У киоска, где продавались книги по искусству, стоял Кимбалл Хьютон.

— Жаль, что мы не успели перейти через улицу, — пробормотал Бен.

— Сложный молодой человек, — проницательно заметил Оливер, — хотя то же самое можно сказать и о вас.

Бен рассмеялся.

— Ничего не поделаешь. Давайте остановимся, поздороваемся и посмотрим, что будет дальше.

Трое мужчин обменялись рукопожатиями. Все они познакомились друг с другом благодаря Патриции. Кимбалл и Бен одно время работали у нее и теперь время от времени играли друг с другом в сквош или теннис, когда им случалось оказаться в Йельском клубе.

— Хочешь найти какую-нибудь нужную книгу по искусству? — поинтересовался Оливер.

— Я уже нашел все, что мне нужно, — Кимбалл указал на три шпионских романа, которые он держал под мышкой. — Решил сегодня немного отвлечься от высокого искусства и прогуляться, пока опять не наступили холода.

Его прервал звонкий женский голос.

— Кимбалл… Я тебя потеряла. Вот книга, которую я давно искала, — проговорила, подходя к ним, очаровательная молодая женщина в бежевом кашемировом пальто, отделанном рыжей лисой. Она была чересчур высокой для того, чтобы быть балериной, и недостаточно худощавой, чтобы ее можно было принять за манекенщицу. — Надеюсь, я не помешала тебе и твоим друзьям?

Ким представил свою спутницу. Татьяна Волкович улыбнулась и произнесла несколько приветственных слов. В одной руке она держала толстую книгу по истории русского императорского балета, а второй цепко ухватила Кима за локоть.

— Почему бы тебе не пойти и взглянуть на дамские романы? — предложил Ким. — Мне надо поговорить с джентльменами.

— Этот вид литературы меня не интересует, но ради тебя я готова на все, — снисходительно улыбнулась Татьяна.

— Татьяна только делает вид, что не интересуется дамским чтивом, — поделился Ким с Беном и Оливером, когда та удалилась на безопасное расстояние.

— Я думаю, что ты не должен придираться к столь очаровательной даме, — мягко пожурил его Оливер.

— И я придерживаюсь такого же мнения, — сказал Бен. — Наверное, Татьяна имеет какое-то отношение к русской аристократии?

— Ее дедушка был русским графом, и, судя по тому, что сейчас происходит в России, Татьяна сама может скоро сделаться графиней.

— Как-то раз в молодости я был на спектакле, где танцевала Павлова, — мечтательным голосом произнес Оливер.

— Татьяна — не балерина, она — аукционер у Дигби-Моретон. И должен вам признаться, что как только встречу женщину, читающую книги, которые ругают критики, сразу женюсь на ней, — заявил Ким. — Хотя я уже знаком с такой женщиной, но подозреваю, что ее не интересует моя персона. Кстати, Бен, — добавил он холодно, — как прошел обед с Ниной Своуп в день Святого Валентина?