Голос над миром - [97]

— Твоя дочь рождена для сцены.

Вот все, что было им сказано. Но через несколько дней он предложил Мари вступить в труппу. Не могу описать радость дочери.

Я тоже была счастлива, ведь кроме всего прочего теперь пришел конец долгим разлукам с моим божеством.

В то же время я очень боялась за нее. А если театр ей быстро надоест? Может быть, это случайное увлечение юности? Не приведет ли ее неопытность и легкомыслие к столь частым в театральном мире разочарованиям?

Мне повезло и тут.

Мари, которая взяла сценический псевдоним «Марина Дольфин», с большой решимостью, страстью и настойчивостью ринулась завоевывать свое место в мире искусства.

Вскоре стало ясно, что она выбрала правильный путь. Наконец-то и у нее, дочери артистов, обнаружился талант драматической актрисы. Под руководством Баседжо она быстро совершенствовалась. Мари очень удачно выступила вместе со мной в «Самодурах», «Доброй матери», «Кьоджинских перепалках» и во многих других пьесах; она научилась проявлять особенности своего дарования не только в комедиях Гольдони, но и в таких, например, пьесах, как «Приготовление к празднику» Сельватико, «Открой глаза, Юдифь» Лодовичи, «Когда часы бьют полдень» Пальмьери, и в других.

В августе 1949 года в грандиозном спектакле в Венеции Мари вместе с Баседжо, Гандузио, Чезариной Геральди, Карло и Тонино Микелуцци, Маргаритой Сеглин и Андреиной Карли играла в пьесе Гольдони «Два Панталоне».

Но первый большой успех ждал Мари на следующий год в пьесе Гольдони «Честная девушка».

Спектакль, входивший в программу Биеннале, состоялся в Кампо Сан Тровазо, постановку осуществил режиссер миланского «Пикколо-театро» Джорджо Стрелер.

Кроме моей дочери на главные роли были приглашены из труппы миланского театра Лилла Бриньоне, Тонино Пьерфедеричи, Антонио Баттистелла, Джанни Сантуччо, а также лучшие артисты венецианского театра — Баседжо, Маргарита Сеглин, Джанни и Джино Кавальери, Карло и Тонино Микелуцци, Ванда Бальданелло, Ческо Ферро.

В зале сидели виднейшие итальянские критики во главе с Ренато Симони. Это он предложил дать Мари роль «честной девушки». Он же посоветовал Паоло Грасси и Джорджо Стрелеру съездить в Бергамо, где Мари выступала в пьесе Гольдони «Послушная дочь».

Когда был заключен контракт — а это было для Мари лучшим подарком ко дню ее двадцатилетия, — мы отправились в Милан, чтобы выразить признательность милейшему Симони.

Наш добрый друг щедро поделился с Мари своим огромным опытом и подробно нарисовал ей характер и повадки ее будущей героини.

После блестящего выступления в «Честной девушке» Мари вошла в состав труппы миланского «Пикколо-театро». Там она сумела утвердиться в таких разных и трудных для исполнения пьесах, как «Влюбленные» Гольдони, «Смерть Дантона» Бюхнера, «Лето и дым» Теннесси Уильямса, «Не надо биться об заклад» Альфреда де Мюссе, «Дом Бернарды Альбы» Гарсиа Лорки.

После перерыва, вызванного замужеством и рождением сына и дочки, Мари снова стала выступать. Но теперь уже в постоянном театре области Трентино Альто Адидже под руководством режиссера Фантазио Пикколи. Она с неизменным успехом играла главные роли в пьесах «Донья Росита» Лорки, «Резвушка» Д’Аннунцио, «Благовещение» Поля Клоделя, «Парижанка» Бека.

Свой короткий рассказ об артистической карьере дочери мне хотелось бы закончить упоминанием о ее триумфальном выступлении по телевидению в пьесе Гольдони «Трактирщица». Это произошло в конце 1960 года, а совсем недавно Мари отлично сыграла в пьесе «Кровавая свадьба» Лорки, которую поставил флорентийский «Пикколо-театро».

* * *

Позволю себе небольшое отступление. В труппе Ческо Баседжо я играла два сезона. В конце каждого вечера, уступая настойчивым требованиям публики, мне приходилось исполнять несколько песен и романсов. Нередко с галерки раздавался громкий крик: «Романсы, хотим романсов!»

При малейшей же возможности Баседжо под любым предлогом вставлял в мою роль одну-две песенки. Естественно, мне приходилось все время упражнять свой голос. Чаще всего я распевала свои неизменные вокализы в номере очередной гостиницы.

Однажды в полдень, когда я заливалась вовсю, кто-то несколько раз постучал мне в стену. Я не придала этому никакого значения. Но через несколько минут в дверь постучался коридорный и смущенно попросил меня прекратить упражнения, так как синьор из соседней комнаты говорит, что мое пение мешает ему отдыхать и что вообще с таким голосом в консерваторию надо бежать.

Я обратила все в шутку, но петь перестала, чтобы не мешать послеобеденному сну моего сердитого соседа.

Из всех ролей, которые я сыграла вместе с Баседжо, моей любимой была роль веселой, хлопотливой и находчивой прачки в чудесной комедии Сельватико «Приготовления к празднику». Однажды перед самым выходом на сцену Баседжо пожелал «проверить» мою прическу и, как всегда, остался ею вполне доволен. Но когда я уже направилась к двери, Баседжо бросил взгляд на мои руки и сказал: «Надо загримировать руки, Тоти, они у тебя слишком нежные и белые. У прачки таких не бывает». Я немедленно последовала его совету.

В конце второго сезона я не без сожаления рассталась с труппой Ческо Баседжо.