Новгородцев пожал плечами. Подумаешь, старые истории. А фамилия? Гораздо лучше звучит его фамилия - Новгородцев.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
НИЖНИЙ ЯРУС
1
Сам Андрей Андреевич Карнаухов в эту минуту меньше всего мог размышлять о происхождении своей фамилии. Молодой геолог стоял на маленькой деревянной платформе, окруженной перилами.
Крепко сколоченное из толстых неоструганных досок сооружение напоминало в миниатюре примитивную рудничную клеть. Оно висело на стальном тросе и медленно опускалось вниз.
Клеть раскачивалась, прикасалась к краям широкой, вертикально уходящей вглубь земли трубы и вращалась на тросе - вправо, влево, вправо, влево, а иногда и описывала полные круги.
Сильная электрическая лампа светила сверху. Питавший ее провод разматывался вместе с тросом. Андрей Карнаухов держал в руке телефонную трубку.
- Стоп! - командовал он. Клеть повисала на месте.
- Пускай! - и клеть шла вниз.
Стенки карстовой трубы, неровные, покрытые трещинами, медленно уходили вверх.
- Сколько метров на лебедке? - спрашивал Андрей, и ему передавали все увеличивающиеся цифры: тридцать один, сорок, сорок семь, шестьдесят…
Очень резкий белый свет падал сверху под острым углом. Он подчеркивал и искажал неровности стен трубы. Труба то расширялась, то сужалась складками и кольцами вокруг вертикальной оси, по которой спускалась клеть. Андрею казалось - он скользит внутри чудовищного горла.
На сто пятьдесят четвертом метре основание клети мягко прикоснулось ко дну. Андрей невольно согнул колени и поспешно крикнул в трубку телефона:
- Стоп! Закрепить лебедку.
Дошли до конца. Клеть накренилась на неровной поверхности.
Около лампы, поддерживаемой верхней обвязкой клети, появилась петля провисшего троса.
Андрей осмотрелся. Сзади и по обеим сторонам были стены грязно-серого камня, а перед собой он видел высокое отверстие.
Вертикальная труба окончилась горизонтальным тоннелем. Из-за вращения клети вокруг троса Андрей потерял ориентировку и не мог сразу сказать, куда продолжалась пещера.
Больше не было слышно звуков, сопровождавших движение клети. Не поскрипывали доски, не хрустела стальная обвязка и внимание человека не отвлекало само движение и необходимость руководить им. Андрей ощущал несравнимую тишину земных глубин.
2
…На земле всегда шумно. Только слух человека обычно не передает сознанию ощущений привычных звуков. Поэтому мы редко обращаем внимание на неумолчный грохот больших городов и на пестрый шум малых поселений. Поля кажутся немыми, молчит лес в безветренные дни, молчат пустыни, молчат горы. Так нам кажется. Только кажется! Города издают свои звуки и меняют их, понижают, повышают в зависимости от времени года и часа суток, И голоса городов не безжизненны, это не мертвый шум, нет, нет! Грохот города передает чувства, он говорит о радости, о горе, об успехе, о тревоге, о победе… У каждого города свой голос, свои песни. По-своему говорят Москва и Ленинград, Свердловск и Ташкент, Сталине и Ростов-на-Дону, Ярославль и Одесса, Киев и Омск…
Поля никогда не молчат. По-своему разговаривает сибирская степь, по-своему - украинская. Даже в часы полного безветрия лес полон звуков, на барханах пустынь всегда звенят песчинки, а в горах скрипят осыпи и с треском разрываются перегретые солнцем камни.
Солнце и человек - источники звуков на земле, поэтому ее поверхность полна звуков, нужно только захотеть услышать их. А у пещеры есть ли свой собственный голос?
Напряженно, приоткрыв рот, чтобы уменьшить давление крови в ушах, человек слушал, а пещера молчала.
Наверное наверху, около блока, по которому спускалась клеть с Карнауховым, кто-то столкнул незаметный кусок камня. Камешек звонко простучал по стенам трубы и сухо стукнул о пол клети.
Маленький, жесткий орешек громко скатился к ногам молодого человека.
Опять стало тихо. Здесь совсем не было звуков. Только шум собственной крови в ушах и биение своего сердца ловил напряженный слух человека.
Андрей сказал в трубку телефона:
- Алло? Наверху! Я отхожу от клети на разведку! - Собственный голос показался ему странным. Молодой геолог впервые был один на большой глубине.
Он взял толстый сверток прочной веревки, привязал один конец к перилам клети и, разматывая веревку, пошел прямо в черное отверстие подземной трубы. На груди у исследователя висел сильный переносный электрический фонарь. Сейчас его очень занимало одно обстоятельство: почему здесь, на большой глубине и в замкнутом колодце, так свободно дышалось?
Скользя и спотыкаясь, Андрей пробирался по пещере. Через каждые пять или шесть шагов он останавливался, разматывал веревку и осматривался. Естественный тоннель имел довольно правильную форму. Стенки свода закруглялись и сходились внизу.
Местами гладкое обточенное дно опускалось так круто, что идти в валенках было очень трудно. Андрей натягивал веревку, чтобы не скатиться вниз. Потом дно выпрямлялось.
Толстый сверток веревки был размотан уже больше, чем наполовину, когда дно пещеры сразу оборвалось. Андрей отцепил фонарь, лег на грудь и осветил провал. Пустота не казалась глубокой. Андрей сильно натянул веревку, повис на руках и через секунду стоял внизу.
