Голос дороги - [57]

Сразу после суда его прилюдно клеймили каленым железом как разбойника и убийцу. Он и бровью не повел, когда повторно зачитали приговор, и встрепенулся только, когда к его груди прижали раскаленное железо. Запах горелого мяса и резкая боль ненадолго отрезвили его, и все-таки он не издал ни звука, только зрачки стали как булавочные головки и вздулись желваки на скулах. Потом его загнали на корабль, идущий в Самистр с партией таких же, как он, кандальников.

Эту историю Грэм и рассказал в Карате Брайану шесть лет спустя. О том, что было после, он никому никогда не рассказывал.

3

После разговора с Роджером Грэм подумывал, не проведать ли заодно и Илис, но все-таки решил, что сумасшествия с него, пожалуй, довольно. И просто расспросил о самочувствии Илис капитана. Тот поведал, что девчонка сидит тихая и мирная, вроде даже погруженная в меланхолию, и не пытается ничего нехорошего выкинуть. Грэм только подивился такой покладистости Илис, а паче всего — неожиданному приступу меланхолии. Раньше за ней вроде бы такого не замечалось. Впрочем, подумал Грэм, что я о ней знаю? Может, у нее приступы активного буйства перемежаются приступами печали. Всякое бывает…

Слегка успокоенный, Грэм вернулся к себе на весла в наивной надежде, что теперь им все-таки удастся доплыть до Лигии без неприятностей. Оба возмутителя спокойствия были изолированы, и ничто больше не нарушало размеренную жизнь команды. Большая часть пути была уже пройдена, до берегов материка оставалось плыть дней шесть или семь.

Только вот не знал он, что в данный момент корабль идет недалеко от берегов Самистра, иначе его спокойствие сильно пошатнулось бы. Здешние воды кишели пиратами, которые поставляли рабочую силу в обширные каменоломни и рудники Самистра. С их точки зрения, любой проплывающий корабль был ничем иным, как большим бесхозным контейнером с рабочими, которых можно было выгодно продать, и оставалось только прибрать этот контейнер к рукам.

По пути из Истрии на материк было почти невозможно обойти эти опасные места, если только не делать очень большой крюк. Все капитаны, решившие рискнуть, усердно молились Эфферду, чтобы их пронесло, пока не покидали опасную территорию.

Берек решил рискнуть.

В прошлый раз, когда Грэм плыл из Наи, корабль прошел гораздо севернее Самистра. А вот "Белую птицу" несло прямо в пекло, только он об этом пока не знал. Если бы знал, то не поленился бы уговорить капитана Берека сделать тот самый большой крюк и пройти стороной.

Началось все с того, что на горизонте показался корабль, который, как скоро обнаружилось, на всех парусах несся прямо на истрийское судно. Офицеры встревожились, а когда неизвестный корабль подошел настолько близко, что стало возможным рассмотреть его флаг, живо загнали всех гребцов на весла и быстро изменили курс. Встречный корабль шел под одноцветным черным флагом. Такой флаг был только у пиратов.

Однако было ясно, как день, что истрийцам от самистрян не уйти. Пиратский корабль мчался с бешеной скоростью, без труда нагоняя "Белую птицу" истрийцев, с явным намерением брать их на абордаж. Вооружение на "Белой птице" было слабенькое, да и развернуться они не успевали. Пираты же подошли настолько близко, что стали видны их мощные баллисты. Однако, стрелять они не собирались, а вместо этого шустро подгребали к истрийцам бортом с абордажными мостиками наготове. Капитан понял, что боя не избежать, и велел гребцам бросать весла и вооружаться.

Грэм, немедля, рванул в капитанскую каюту за своим мечом, а по дороге подумал, что надо бы выпустить Роджера, чье умение драться теперь очень пригодилось бы. Оставалось только надеяться, что он достаточно нормален и не выкинет какой-нибудь фокус.

Грэм ворвался в каюту Берека и с порога рявкнул Илис, которая печально сидела над расстеленной на столе картой:

— Илис, быстро, помоги найти наше оружие! — и сам распахнул крышку ближайшего сундука.

— А что случилось? — слегка удивилась Илис. Она не двинулась с места и только перевела взгляд с карты на Грэма. Вид у нее был заинтересованный, но не обеспокоенный. — Опять Роджер взбесился?

— Хуже, — ответил Грэм. Он отыскал свой меч и теперь торопливо пристегивал его к поясу, за который уже засунул кинжал. — На нас напали.

— Кто напал? — оживилась Илис.

— Пираты. Безымянный, где мечи Роджера?

— Зачем они тебе? Своего не хватает? Э! Ты что, его выпустить собираешься?

— Ага. О, вот они.

Илис вскочила из-за стола.

— Он же опять буянить начнет!

— Сейчас ему будет не до того. Если только не хочет попасть в рудники.

— Ты сказал — пираты? — задумчиво спросила Илис. — Интересно… Ни разу живых пиратов не видела.

— Тебе же будет лучше, если и не увидишь… живых. Сиди тут и не высовывайся.

— Так ты здесь, что ли?.. — осенило вдруг Илис. — А…

— Бэ, — ответил он и выскочил на палубу.

Веселье начиналось. За фальшборт уже зацепились крючьями, и пока их пытались снять, к истрийцам по мостику перебирались первые гости. На пиратской стороне рядом с мостиком стоял разряженный тип, который весело орал что-то на всеобщем языке с сильным шипящим самистрянским акцентом. Грэм прислушался и ругнулся сквозь зубы.