Голос дороги - [46]

Долго беспокоиться по этому поводу ему не пришлось: гребцам велели браться за весла, и "Белая птица" неспешно и с достоинством покинула каратский порт.

Часть 2

1

Следующие три недели плаванья ничуть не походили на увеселительную прогулку. Центром внимания оказалась Илис, которая очень умело вносила в тихое морское путешествие элемент паники. На месте ей не сиделось, и она целыми днями лазала по кораблю, забираясь в самые неожиданные места и провоцируя офицеров и матросов на некорректные поступки.

Сначала было еще не очень страшно, поскольку за ней неотступно ходил Роджер. Обычно получалось так: Илис находила очередную жертву и начинала ее обрабатывать; Роджер пытался оттащить ее от жертвы, Илис переносила внимание на него, и начинался обмен «любезностями». Роджер быстро зверел, Илис веселела и истекала змеиным ядом, бывшая жертва впадала в ярость и пыталась унять уже обоих. Обычно из этого ничего не получалось: с Роджером обойтись невежливо не позволяла его комплекция и агрессивность, с Илис — ее ловкость. Вместо того, чтобы успокоиться, они начинали донимать жертву уже вдвоем.

Об их забавах Грэм узнал от капитана Берека. Сам он не уходил с палубы, и ел, и спал там, и почти не видел своих спутников. В этом плавании ветер не слишком охотно наполнял паруса "Белой птицы", и чаще, чем хотелось бы Грэму, приходилось браться за весла. Он так уставал, что в свободные часы предпочитал полежать под навесом, дав, наконец, отдых натруженной спине и рукам; и не испытывал ни малейшей потребности в общении с кем-либо.

Однажды вечером, когда гребцы отдыхали, Грэм сидел у борта и бинтовал чистыми тряпками заново стертые в кровь ладони. Капитана Берека он заметил только тогда, когда тот, перебравшись через лавки, присел рядом с ним на корточки. Вид у него был смущенный. Грэм, крайне удивленный, покосился на него, но заговаривать первым не стал. Ждал, делая вид, что более всего на свете его занимают собственные руки и повязки на них.

— Слушай, парень, — помолчав, вполголоса сказал капитан. — У нас проблема.

— Правда? И какая же?

Капитан, вздохнув, принялся сетовать на Илис и Роджера: мол, доведут своими выходками команду до белого каления, и очень скоро. Жаловался он долго, видно, накопилось в душе, и при этом очень смущался из-за того, что не мог сам разрешить дело. Грэму, наконец, надоело слушать, он оторвался от повязок и поднял глаза на капитана.

— Все это очень грустно, но что я могу сделать?

— Уйми их, парень, а?

Грэм страшно удивился.

— С чего ты решил, что я смогу их унять?

— Ты вроде бы у них старшой…

— Я?!

— А разве нет?

Грэм только рассмеялся. Что можно было на это ответить?

— И все-таки… — капитан мрачнел на глазах. — Поговори с ними, тебя они, может, и послушают. Ты, по крайней мере, не такой сумасшедший, как они. Особо поговори с Илис, она всех замучила. Да еще приятель ваш за ней таскается, и, чуть что, распускает руки. Уже кое-кто от него огреб.

— Что же, вы сами справиться не можете?

— Да меня Илис не слушает! А к дружку твоему так и вовсе не подступишься… Понимаешь, очень хотелось бы обойтись без рукоприкладства. Потому что, если начать, такое потянется — как бы смертоубийства не случилось.

— Жаль тебя разочаровывать, — сказал Грэм, опять утыкаясь носом в свои тряпки. — Но говорить я с ними не стану — бесполезно. А вот лучше отправь-ка ты Роджера сюда, на палубу, пускай разомнется. Если у него достает сил таскаться за Илис, то и здесь ничего с ним не случится. А она, глядишь, и не рискнет в одиночку бродить по кораблю.

Капитан поскреб в бороде и задумался.

— Считаешь, это поможет? — спросил он с сомнением. Грэм пожал плечами.

— Ничего другого предложить не могу.

Капитан шумно вздохнул, словно опечаленный кит, и ушел ни с чем. Однако к словам Грэма прислушался, и на следующий же день отправил Роджера к гребцам. Тот явился, ругаясь так громко и так выразительно, что гребцы заслушались его руганью, словно песней. Грэму стало смешно, хотя смеяться было нечему. Роджер разозлился не на шутку.

Ничего хорошего из затеи разлучить его с Илис не вышло. Девчонка продолжала гулять по кораблю, теперь уже одна, и напрашиваться на неприятности. Офицеры хором стенали от ее выходок. Пару раз она находила приключения на свою голову — матросы пытались прижать ее в темных углах. Заканчивались поползновения плачевно… разумеется, не для Илис, которая очень ловко обращалась с кинжалами, так что кое-кто ходил с забинтованными частями тела, иногда довольно неожиданными.

С Роджером дела обстояли еще хуже. Он, видимо, решил, что слишком тихо вел себя в Карате, и теперь спешил наверстать упущенное. Когда все нормальные люди отдыхали, он искал себе неприятностей. Чаще всего в лице Илис, а если той не оказывалось поблизости, он принимался задирать кого-нибудь из команды. Похоже, без хорошей потасовки жизнь была ему не в радость. Несколько раз Грэм едва успевал гасить намечавшиеся драки, правда, после этого его чуть не покалечил разъяренный Роджер. Хорошо, что его мечи лежали в каюте капитана, иначе пролилась бы кровь. Однажды Грэм не успел заблаговременно вмешаться, и пришлось разнимать уже дерущихся; в свалке ему едва не выбили глаз и чувствительно приложили затылком о фальшборт. Пока он приходил в себя, с некоторым опозданием подоспели помощники капитана, которые и разогнали драчунов плетками с узлами на каждом из семи хвостов. Оружие это было весьма эффективное, если уметь им пользоваться. Офицеры умели. Однако они не стали разбираться, кто прав, кто виноват, и поэтому досталось всем. В том числе и Грэму, который некстати подвернулся под руку.