Голому - рубаха - [56]

Этот гад, чтобы лучше нырять, похоже, весь кислород тканями поглощает; нечем здесь дышать…

– Жаль, – расстроился Порнов, – ну, слушай так, насухую.

– Давай, – согласилась Мич и подвинулась, освобождая ему место на диванчике. – Про Броу не забудь!

– Да далась она тебе, – пуще прежнего изумился Порнов.

– Сестра, как-никак, родная кровь, – пояснила Мич.

– Ладно, не забуду; сиди – и слушай!

Глава 2. Побег из чуда-юда

Конечно, повествование Порнова было много длинней и красочней предыдущего; Порнов не преминул живописать все мельчайшие детали своего туземного времяпровождения; лишь финальный аккорд с выпиванием настойки и последующей отключкой он решил опустить; не к лицу было опытному бойцу падать, как подкошенный, после первой рюмки, – и наш рассказчик плавно объехал этот подрывающий его алкогольное реноме момент. А в остальном он старательно придерживался правды жизни; местами хохмил, а, рассказывая о своем сражении за тоненький синий платочек, гордо продемонстрировал обгрызенный палец перчатки.

– Не может быть! – воскликнула Мич, разглядывая пластиковую нашлепку на порновском пальце. – Это же силикобор; чтобы перекусить, тут не крабья клешня, тут специальные кусачки нужны!

– Атомарный резак, – согласно кивнул Порнов, – но вот же, сама видишь!

Он продолжил рассказ, и, чем больше он говорил, тем задумчивее становилась Мич; наконец, она ушла в себя настолько, что начала пропускать порновскую речь мимо ушей; спохватившись, извинялась, просила повторить; но, чем дальше, тем все чаще. Когда Порнов с грехом пополам добрался до сцены своего появления на этом «стремном подводном судне», как он выразился, Мич не слышала его уже абсолютно; глаза ее остекленели, мимика исчезла абсолютно; чтобы вывести ее из ступора, Порнову пришлось постучать костяшками пальцев по куполу ее шлема.

– Э-э-эй! Есть кто дома?

– Да вот, задумалась, – выйдя из транса, попыталась улыбнуться девушка, – мы-то себе все это иначе представляли…

– В смысле?.. – не понял Порнов.

– Ну там, биологи наши, сколько ни изучали экваториальную флоруфауну, ничего такого не нашли…

– Ты же говорила, что экватор у вас – мертвая зона.

– Не говорила я этого, – живо возразила Мич. – Мертвый мир? Не могла я этого сказать.

– Чего к словам цепляешься? – чуть-чуть обиделся Порнов. – Мертвая – в смысле неизученная, неизвестная науке.

– Ах, в этом смысле! – воскликнула Мич. – Да, да, ты прав… хоть и не совсем; можно сказать, малоизученная; людей тут и впрямь нет; но аэрофотосъемка, со спутников, – опять же…

Она хотела еще что-то добавить, задумалась и опять застряла в ступоре.

– Ты еще просила про сестрицу рассказать поподробнее, – принялся тормошить ее Порнов. – Будешь слушать или как?

– Про сестрицу… – повторила Мич абсолютно без выражения, – про какую сестрицу?

– Черт! Про сестрицу Аленушку и братца Иванушку! – взорвался Порнов. – Связался Иванушка сдуру с Аленушкой; стала она его по диким местам с собой таскать, смертельному риску подвергать; в итоге он же козлом и оказался!

– Мутант… – медленно произнесла Мич.

Порнов от неожиданности поперхнулся и закашлялся; когда же он решил начать ругаться всерьез, Мич, к счастью, успела закончить фразу.

– Ну конечно, мутант! – ликующе воскликнула она. – Этот краб – мутант; неизвестный нам мутаген активизировал ти эр и спровоцировал этот крабий бум рождаемости… из – за которого ты чуть не погиб!

И, к великому недоумению Порнова, она счастливо засмеялась в полный голос.

– Свяжись с ее кибером, пусть успокоительного даст, – приказал Порнов. – Она тут за три дня, похоже, здорово по общению со мной истосковалась… если уже такому радуется.

Однако, обошлось без врачебного вмешательства; девушка быстро успокоилась.

– Я радуюсь не тому, что ты рисковал жизнью; а тому, что остался в живых, – сообщила она, болтая ногами от избытка чувств.

– Жаль, шлем снять нельзя; я бы тебя даже поцеловала!

– Заслужил, – порадовался Порнов, – верой и правдой! Может быть, хоть вкратце, пояснишь, что к чему? Может, это и вправду так здорово, как мне кажется? Я, конечно, человек не особо ученый, но слово «мутаген» у меня почему-то все больше отрицательную реакцию вызывает; а у тебя, похоже, наоборот?

– Просто мне приятно осознавать, что я не совсем отстала от жизни в своей ссылке, – начала Мич, – Это, видишь ли, один давнишний спор двух ветвей нашей науки. По одной, ментальность есть свойство организма внутреннее, врожденное, по другой же – внешнее, приобретенное. Да ладно, тебе это все ни к чему; это наши местные проблемы.

– Ну, а нам-то какая-то выгода от этого есть? – спросил Порнов.

– Конкретно нам никакой выгоды нет; это чисто теоретический вопрос.

Порнов лишь разочарованно хихикнул:

– Хотелось, как лучше, а получилось, как всегда. Я-то уж обрадовался; думал, ты знаешь, как нам отсюда выбраться…

Тут Мич посмотрела на него так, как будто он сказал сущую глупость, снисходительная улыбка тронула ее губы.

– Ах, вот ты о чем!

– А о чем же еще? – удивился Порнов. – Что же, нам так и сидеть здесь до морковкиного заговенья? Эта зверюга, может, тут еще сто лет собирается плавать.

– Может, и двести, – пряча улыбку, сказала Мич. – Она, в отличие от тебя, жи-и-ивучая.