Голое платье звезды - [15]

– Мы тебе надоели? – прищурился Гаврюша.

– Конечно, нет, – соврала я, – просто… э… ну… я хотела…

Моя фантазия забуксовала и свалилась в кювет. Чтобы не выглядеть совсем уж идиоткой, я спросила:

– Почему ваш друг-полиглот в эсэмэске обращается к вам «Гиппократ»?

– Я же врач, – пояснил Гаврюша. – Разве ты не поняла? Пошли, провожу тебя до квартиры.

Я попрощалась с Андреем и Несси, и мы с толстяком вышли на лестницу.

– Если вы врач, то зачем представились режиссером? – с запозданием удивилась я.

– Так объяснил уже: хотел проверить тебя, правда ли сериал с Маркиным не видела, – усмехнулся Гаврюша. – Свой род занятий изменил, чтобы мое любопытство в отношении фильма выглядело убедительным. И многие почему-то пугаются, узнав, что по профессии я психиатр.

Я остановилась.

– Психиатр? Работаете с душевнобольными людьми?

– Здоровым мои услуги не нужны, – резонно ответил Гаврюша. – Хотя стопроцентно здоровых людей вообще нет. Есть недообследованные. М-да… Слушай, я перешел с тобой на «ты», и Андрей тоже. Может, и ты перестанешь выкать?

– Хорошо, – тут же согласилась я. – Знаешь своих коллег?

– Нас вообще-то много, – пожал плечами собеседник. – Конечно, у меня большой круг общения, и кроме работы в клинике я еще преподаю в мединституте. Плюс с кем-то учился на одном курсе, кого-то сам выучил. А почему ты интересуешься?

– Мне очень надо найти контакт доктора Драпкина, – призналась я. – Слышал о таком?

– Зачем он тебе? – поинтересовался Гаврюша.

– Он работает в спецбольнице, где содержатся умалишенные преступники, которых нельзя судить, но и отпустить невозможно, – объяснила я. – Мне до зарезу надо с ним пообщаться. Хотя, говорят, у Драпкина мерзкий характер.

– Да, своеобразный дядечка, – протянул Гаврюша. – Если хочешь что-то о его пациенте узнать, лучше и не начинать. Может так послать, что мало не покажется.

– Так ты с ним знаком? – обрадовалась я. – Может, мобильный его знаешь?

– Есть номерок в контактах, – кивнул мой собеседник.

Я схватила толстяка за руку.

– Послушай, у тебя ужасная стрижка, давай совершенно бесплатно приведу твою шевелюру в порядок. В обмен на телефон Драпкина, а?

– Он тебе так нужен? – усмехнулся Гаврюша. – Хочешь помочь кому-то? Зря надеешься. Драпкин ни за какие самородки не согласится признать преступника душевнобольным, если тот таковым не является. Мне известно, что ему и квартиру, и машину, и победительницу какого-то конкурса красоты за фальшивый диагноз предлагали. Драпкин дароносцев выгнал. Дурак, да?

– Нет, – возразила я, – просто честный человек. Могу даже представить, что дружу с ним. Но мне не надо никого от Фемиды прятать, просто необходимо получить сведения об одном его пациенте.

– Он ничего никогда не скажет, – отрезал Гаврюша.

– И почему меня это не удивляет? – мрачно спросила я.

– Теперь честность Драпкина не кажется тебе привлекательной? – засмеялся Гаврюша.

– Мое мнение о враче не изменилось, – возра-зила я. – Пожалуйста, дай номер его телефона. Если я объясню ему, в чем дело, вероятно, психиатр пожалеет девочку, которая осталась без мамы, и поможет.

– Дверь в твои апартаменты приоткрыта, – встревожился мой спутник.

– Мы с Несси никогда не запираем створки, – отмахнулась я. – В доме лишь две квартиры, а в наш подъезд никто без ключа не войдет.

Гаврюша сел на подоконник.

– Расскажи, в чем дело. Зачем тебе Драпкин понадобился?

Послышался громкий лай.

– Ага, Магда с прогулки вернулась, – обрадовалась я, встала и открыла дверь в стене.

Из здоровенной проволочной клетки, которая ездит по внешней стороне стены нашего дома, держа в зубах батон колбасы, вышла собака Магда.

– О, ты опять занялась разбоем! То-то надолго пропала! – рассердилась я.

– Гав, – произнесла Магда, не разжимая челюстей.

Потом она элегантным движением задней лапы захлопнула лифт и продефилировала к квартире Несси. На пороге оглянулась и повторила:

– Гав-гав-гав.

Затем, гордо подняв голову, удалилась в апартаменты.

– Ух ты! Кто это? – изумился Гаврюша. – Смахивает на пони, но вроде лает.

– Магда, собака неведомой породы, – рассмеялась я. – Правда, Агнесса Эдуардовна уверена, что ее питомица – рыжебородая горнопятнистая магера. А самое интересное, что псине, как представительнице этой уникальной породы, с моей помощью удалось получить золотую медаль на выставке[4]. Но на самом-то деле ты видел плод любви не пойми кого неясно с кем. Не бойся, она добрая. Только вороватая. Зато хозяйственная – если что вкусное сопрет, на месте не съест, домой принесет, Несси угостит.

– Хочется верить в добрые намерения великана, – пробормотал Гаврюша, – я видел здоровенные зубы.

– Боишься собак? Хочешь, поговорим об этом? – хихикнула я.

– Я не психотерапевт, – вздохнул Гаврюша, – часами с пациентами не болтаю. Мы, психиатры, как правило, прописываем человеку десять-пятнадцать видов таблеток с сильным побочным действием, а потом радуемся, когда больной тихо сидит в углу, выводя пальцем слюнями узоры на обоях. Психотерапевт в своем кабинете главный, а в психиатрических больницах царями являются санитары. За хорошего медбрата прямо драка идет, мы их переманиваем. Вот недавно мне удалось затащить к себе в больницу очаровательную девочку. Размеры у нее твои, на тощего комара похожа, но теперь я за буйное отделение спокоен.