Голодное пламя - [26]

Он закрыл дверь и сел по другую сторону стола.

– Хочешь сказать – король поддерживает этот фонд?

– Нет, имена в списке фонда не столь известны. Но я уверена – ты знаешь как минимум три.

Когда Жанетт показала распечатку, Хуртиг присвистнул.

– Известно, что Дюрер, Лундстрём и Бергман жертвовали в фонд большие суммы денег начиная с середины семидесятых годов, – продолжила Жанетт. – Но о фонде нет никаких упоминаний в администрации лена, что примечательно, поскольку фонд действует в Швеции.

– Откуда ты это знаешь?

– В основном благодаря Ульрике Вендин. Слышал про сайт Flashback?

Хуртиг кивнул:

– Распространитель слухов?

– Ульрика примерно так и выразилась. Если интересуешься, кто из твоих соседей педофил и у кого из знаменитостей большие половые органы, весьма вероятно, что ты найдешь эту информацию на Flashback. – Жанетт замолчала – ее прервал смех Хуртига. – Чего это ты так развеселился?

– У Лиама Нисона большой. У Брэда Питта – маленький. Уже проверено.

– Что за детский сад. – Жанетт не смогла сдержать улыбку. Она просто привела примеры, взятые с потолка.

– Да-да. На сайте полно слухов и сплетен, но там есть и много достоверной информации. Пользователи Flashback публикуют взятую не из газет информацию о расследовании преступлений. Даже протоколы допросов, которым там не место. Какого-то пользователя сильно интересовал Карл Лундстрём, и за период, когда тот был под следствием, он сделал ряд постов. В том числе опубликовал список жертвователей фонда и описание их деятельности. Пользователь сайта был рассержен судебными проволочками, учитывая, что Лундстрём педофил.

– Интересно. А что сказано в уставе фонда?

Жанетт достала какую-то бумажку и прочитала вслух:

– «Цель фонда – уничтожить бедность и оказывать поддержку по улучшению условий жизни детей во всех частях земного шара».

– Значит, педофил, который помогает детям?

– Как минимум – двое педофилов. В списке двадцать фамилий, и мы с уверенностью можем сказать, что двое из этих людей – педофилы. Бергман и Лундстрём. Это десять процентов. Прочие фамилии мне незнакомы, за исключением Дюрера, семейного адвоката. Может, там есть еще интересные имена? Понимаешь, что я имею в виду?

– Понимаю. Еще что-нибудь?

– Ничего, чего бы мы не знали. – Жанетт перегнулась через стол и понизила голос: – Хуртиг, ты вроде знаешь этот сайт и в компьютерах разбираешься лучше меня. Как по-твоему, можно отследить того пользователя? Сумеешь?

Хуртиг улыбнулся, но не стал прямо отвечать на вопрос.

– То, что я мужчина, не означает, что я разбираюсь в компьютерах лучше тебя.

Жанетт поняла, что все эти годы он отмечал ее интерес к гендерным ролям и теперь говорит с ней ее же словами.

– Нет, не потому, что ты мужчина. А потому, что ты моложе – ты же все еще играешь в эти дурацкие компьютерные игры.

– Компьютерные игры? – смутился Хуртиг. – Да ну…

– Чушь. Когда мы идем по улице, ты притормаживаешь перед витринами игровых магазинов, а еще у тебя мозоли на кончиках пальцев, иногда даже с пузырями. Однажды за обедом ты сказал, что пекарь, который делает пиццу, похож на персонаж из GTA. Ты – махровый игрок, Хуртиг. Точка.

Он снова рассмеялся – почти облегченно:

– А вот это уже моя частная жизнь. Но играть в компьютерные игры еще не значит хорошо разбираться в компьютерах…

– Ты же каждый день с ними имеешь дело, – перебила Жанетт.

Хуртиг удивленно взглянул на нее:

– Откуда ты знаешь?

Жанетт пожала плечами:

– Предположила как профессионал. Я слышала, как вы со Шварцем обсуждали компьютеры. Среди прочего ты заметил, что наша система для учета сверхурочных – как в каменном веке.

– О’кей. Но… – Хуртиг задумчиво помолчал. – Отследить пользователя? А это не взлом личных данных?

– Никому ничего не нужно знать. Добудем IP-адрес – может, добудем и имя. Оно может привести нас дальше, а может и не привести. Необязательно раздувать нашу затею в грандиозное предприятие. Мы никого не преследуем, ни за кем не шпионим, не отслеживаем ничьи политические взгляды. Все, что мне нужно, – это имя.

– А ты не слишком чтишь правила.

«И я нарушаю закон, – подумала Жанетт. – Но иногда цель оправдывает средства».

– Ладно, попытаюсь, – согласился Хуртиг. – Не получится – найду кого-нибудь, кто нам поможет.

– Отлично. Значит, вот список жертвователей. Когда начнешь, проверь и их тоже, а я свяжусь с Викторией Бергман.

Когда Хуртиг вышел из кабинета, Жанетт пробила Викторию Бергман по полицейской базе данных, но, как и ожидалось, безрезультатно.

Конечно, система выдала отпечатки пальцев двух Викторий Бергман, но ни одна из них не соответствовала по возрасту Виктории, учившейся в Сигтуне.

Следующий шаг – проверить регистрацию по месту жительства, и Жанетт, введя пароль, вошла в базу Налогового управления, где содержалась информация обо всех ныне живущих гражданах Швеции.

Имя «Виктория Бергман» носили тридцать два человека.

В большинстве случаев имя было написано как обычно, через k, Viktoria вместо искомой Victoria, но это не означало, что такие имена можно исключить. Написание могло измениться. Жанетт вспомнила свою одноклассницу, которая классе в восьмом поменяла в своем имени «С» на «З» и простым росчерком пера превратилась из будничной Сусанны в экзотичную Зузанну. Через несколько лет Зузанна умерла от передозировки героина.