Голодная луна - [2]

— Сынок, вот что я скажу тебе. Я занимаюсь журналистикой гораздо дольше, чем ты, и прошло уже чертовски много времени с тех пор, когда кто-либо мог обвинить меня в недобросовестности или сказать, что я взялся не за свое дело. В настоящий момент я не знаю, на чем ты помешался, но ты застал меня врасплох посреди спора, и я чуть было не влез в другой. Послушай меня и заруби себе на носу, это и будет результатом нашей с тобой беседы: в районе Пикс никогда не существовало места с названием Мунвэл.

«Оно есть, оно существует, я был там», — захотелось крикнуть Нику, но Чарли уже повесил трубку. Ник, пытаясь сохранять спокойствие, положил телефонную трубку и полез в карман пиджака за записной книжкой. Зачем он позвонил Чарли? Только для того, чтобы отложить разговор с Дианой? Что он боялся услышать? Возможно, только голос, который, после того, как он наберет номер, поприветствовал бы его высоким, холодным тоном, что означало бы для него недоступность.

«Телефонная станция могла быть перегружена», — сказал он сам себе и позвонил оператору. «Мунвэл», — сказал он и, когда девушка-оператор вернулась за уточнениями, добавил, специально для нее произнося слова по буквам: «Мунвэл в Дербшире».

— Я сожалею, сэр, — сказала она, — но здесь у нас нет города с таким названием.

Ник уставился на мунвэлский номер, написанный рукой Дианы в его записной книжке, увидел как трясется книжка в его дрожащей руке, согнутой в локте. «Все в порядке», — сказал он, чувствуя странное спокойствие, словно все его страхи и опасения были бы разрешены, если бы он узнал, что делать. Он не знал этого, пока не достиг ступенек и бегом стал спускаться по ним.

На улице моросил мелкий дождь, и бусинки воды успели окропить его лицо, пока он наконец не добрался до автомобильной стоянки. Когда он влез в свой «Ситроен», его усталость и желание хорошенько выспаться, казалось, улетучились, хотя его взгляд, который он поймал, поправляя зеркало заднего вида, а также его физиономия вряд ли выглядели достаточно убедительно; его большие, темные и немного насмешливые глаза пристально смотрели на круглое лицо с заметно выдающимися скулами, широкий нос и рот, квадратный подбородок, который, казалось, никогда не бывал чисто выбрит. Он завел машину и двинулся по направлению к окраинам Манчестера.

Стокпортская дорога была запружена грузовиками, направлявшимися к Пикс. Один раз какой-то бойскаутский отряд задержал движение на пять минут, и Ник потерял счет числу красных огней светофоров, которые зажигались по мере его приближения к ним. У границы Стокпорта и Манчестера начался маленький городок с узкими улочками, задыхающимися от тесноты, и длинными рядами домов, которые плотно прилегали друг к другу. Одна из сторон улицы почти целиком была занята заводом, сдаваемым в аренду. Границей завода служила длинная глухая стена, сделанная из известняка, пожелтевшего словно глина под дождем. Пожилые люди в запылившихся машинах медленно двигались по середине дороги, неторопливо проезжая пешеходные переходы даже при отсутствии людей поблизости; и Ник подумал, что с такими темпами он никогда не достигнет вершин гор, которые проглядывали над шиферными крышами. Потом, уже на городской окраине, дорога выпрямилась и расширилась на несколько ярдов, и он с силой нажал на газ. Обогнав четырех «тихоходов», его машина помчалась прямо к вересковым пустошам.

Отлогие склоны под угрюмым небом светились разнообразными оттенками пятнистой зелени. Вересковые заросли горели пурпурным огнем, известняковые обрезы разрывали зеленую завесу; зазубренные, иссушенные временем каменные стены разделяли округлые склоны, напоминая древнюю схему человеческого черепа. Когда сужающаяся дорога стала виться, поднимаясь все выше и выше, сокращая пространство для езды в местах пересечения с рекой, стены перед обрывом внезапно исчезли. Машина с грохотом проехала мимо стреловидного заграждения на крутом изгибе дороги и стала спускаться на пятьдесят футов. Очень скоро заграждения поредели, и теперь только канавы отделяли дорогу от круглых нагорий, где овцы мирно пощипывали траву с кочек и смотрели желтыми глазами на автомобиль Ника. На протяжении многих миль Нику не попалось ни одного дома или указателя, и вдруг он понял, что не знает, куда следует ехать дальше.

Он остановил машину на горизонтальном участке дороги и выключил зажигание. На боковых окнах отпечатались многочисленные точки от ударов дождевых капель, которые смазали вершины гор впереди. Стеклоочистители при движении периодически издавали неприятный скрип. Под этот скрип Ник достал путеводитель и развернул карту дорог горного района.

В конце концов он заложил между страницами указательный палец и обратил хмурый взгляд на указатель направлений. «Мункоин, Мун, Мунзай», — читал он, а потом искал и вверху, и внизу столбец на тот случай, если в название вкралась какая-нибудь ошибка. «Это было там», — свирепо сказал он самому себе, открывая путеводитель вновь на карте дорог. С большим трудом он сумел определить свое местоположение; место, в котором он сейчас находился, располагалось в стороне от большинства наиболее удаленных и мелких дорог. Зеленое пятно рядом с Шеффилдом должно быть обозначало поросшие лесом склоны, которые виднелись впереди. Он покрутил книгу и тряхнул головой, будто этими движениями мог избавиться от многочисленных вопросов, возникших при изучении маршрута. Сознание того, что название, которое он так искал, присутствовало на страницах справочника, если только он не потерял способности видеть, вызвало в нем желание кричать от волнения и радости, разразиться потоком самой страшной брани, на которую он только был способен, желание, чтобы появилось то, что в состоянии было разрушить чары. Он закрыл глаза, чтобы немного успокоиться и расслабиться. Неожиданно он осознал, что даже не знает, что же он будет искать.