Голод - [32]

Она двинулась к библиотеке. Аромат ее благовоний стал каким-то приторно сладким, это уже никуда не годилось. И потолок надо подновить, дом недавно слегка осел. И розы... Розы нужно подрезать.

Скоро это станет для нее не только необходимостью, но и удовольствием. И слезы хлынули потоком, Не было смысла сдерживать эмоции. Отчаяние прорвалось ливнем слез.

Джон, ты любил меня!

Ты любил даже звук моего имени.

Он был так счастлив с ней – всегда веселый, всегда восторженный. Она упала в кресло у стены и, подперев руками подбородок, крепко зажмурила глаза, чтобы сдержать слезы. Ей так хотелось, чтобы он хоть один только раз еще обнял ее. Она была для него драгоценнейшей находкой, он боготворил ее. В конце концов, это единственное, в чем еще оставался смысл, это сама жизнь, а больше ничего и не нужно.

Как отвратительно его старение! Она не помнила, чтобы другие становились такими уродами.

А ведь какие славные времена были!

Ночь, когда она впервые увидела его... После Марии-Изабеллы она решила уехать в Англию. Двадцать пять лет уже не встречала она никого из своего рода. В те дни она еще надеялась, что они мигрировали в Америку в поисках наименее организованного сообщества. Она чувствовала себя несчастной и страдала от одиночества – непрошеный гость в мире, любить который она не могла.

Та ночь была холодной, стучал дождь и выл ветер. Она играла с лордом Хэдли, этим глупым стариком. Он владел огромными поместьями, где работало много сезонных рабочих, много людей, лишенных крова и вынужденных податься на заработки. Она мечтала о том, чтобы без помех постранствовать по таким местам, и с радостью приняла его приглашение. А к обеду явился этот великолепный молодой человек. Он обладал всеми необходимыми признаками: высокомерие, решительность, ум. Хищник.

Она притянула его к себе в ту же ночь, дабы открыть бедному неопытному юноше секреты любовной игры. Богатая охота здесь могла подождать, у нее появилась возможность получить наследника.

Она сняла комнаты неподалеку и посещала его каждую ночь. Через две недели она начала вливания. Если бы она только знала, сколь слаб он на самом деле; она думала, он протянет гораздо дольше. А теперь – посмотрите на него!

В те дни она пользовалась резиновыми трубками и полыми иглами, с которыми работали стеклодувы. Это было большим прогрессом по сравнению с предыдущим способом, когда они действовали просто своими ртами, надеясь на лучшее. Несмотря на то что она ничего не смыслила в иммунологии и в голову ей не приходило задуматься о такой вещи, как несовместимость крови, Джон не умер. Его рана загноилась, но это происходило всегда. Он побледнел, но так тоже бывало. В отличие от многих других он выжил. Вдвоем они лишили Хэдли всех его обитателей. Старый лорд повесился. Поместье пришло в запустение.

В те дни он был восторженным ребенком. Они поехали в Лондон, чтобы влиться в сверкающий водоворот приходившего в упадок Регентства. Господи, как времена меняются!

Джон. Она вспомнила, как однажды он ворвался к ней, одевшись полицейским. А в другой раз он сам выбирал жертвы в Глазго, и на следующее утро она узнала, что это были лорд-мэр и его жена.

Они охотились с гончими. Он учил ее находить удовольствие, бросая вызов страху, и она с восторгом внимала ему. Как прекрасно смотрелся он на лошади, в сапогах, сиявших в лучах утреннего солнца. Она помнила, как неслись лошади, помнила запахи, шумы и даже непривычную сладость опасности. Однажды на полном скаку он прыгнул на ее коня и свалил их обоих в канаву – и предался любви с нею, и папоротники качались вокруг их бедер, и рог загонщика звучал вдалеке.

Она вздохнула и вновь погнала эти мысли прочь. Погружаться в ностальгию – дело бесполезное; ей нужно было спуститься в подвал и заняться этим бедолагой.

4

Том сидел в своем кабинете. Тьма за окном сгущалась. Несмотря на поздний час энергия била из него ключом. Хатч только что отверг просьбу Сары о пересмотре бюджетных ассигнований. Более того, он приказал закрыть работы и опечатать все бумаги.

Завязалась борьба. Том не мог бросить Хатчу прямой вызов, потребовав созвать Совет директоров. Если решение Хатча отменят, это подорвет его авторитет. Том тогда мог бы на него насесть, отодвинуть в сторону – и добро пожаловать, новый директор Клиники исследований сна.

Он достал сигару и, подержав ее в зубах, отложил в сторону. Его норма – одна сигара в день. Стоит ему выкурить эту, и его ждет весьма неприятная перспектива: у него было железное правило – если он выкуривает две сигары, то целую неделю не курит вообще.

За фигурным стеклом двери он увидел тень. Звякнула ручка.

– Когда пересмотр? – войдя, спросила Сара. – Мы готовы.

– Не сегодня. Совет сегодня рано разошелся по домам.

– Совет? Совет директоров?! Я думала, мы имеем дело с Бюджетной комиссией.

– Нет. Хатч отказался выносить дело на комиссию. Мне ничего не остается, как самому идти на Совет.

– Я к этому не готова.

– Перестань трястись от страха. Ты готова, и – зная тебя – я утверждаю, что ты абсолютно готова. И ты можешь подготовить и меня.

– Но я даже не представляю, кто там сидит.

– А я их видел. Въедливы как черти. Они именно такие, какими ты можешь представить себе трех магнатов мирового масштаба, губернатора в отставке и двух нобелевских лауреатов. – Он улыбнулся. – Извини, что я тебя запугиваю. Я просто побуждаю тебя быть лучше, чем ты есть на самом деле. Скажи, что мне надо говорить, чтобы произвести на них впечатление.