Голод Рехи - [92]

— Всех не есть! Нам нужны пленники! — только равнодушно командовал Ларт, приказывая захватить как можно больше пленников. Их ожидала страшная расправа на пиру. Рехи уже проходил это, ему не хотелось снова праздновать в шатре. Придется опять сидеть у трона, а потом, чтобы забыться, предаваться плотским утехам в общем сладострастном гуле рядом с содранными скальпами и недогрызенными костями. Рехи никогда не испытывал жалости или сочувствия к людям, но раньше они всегда оказывались во много раз сильнее него. Теперь же он увидел участь побежденных. И вновь вернулась ненависть к Ларту: он вел в атаку, он устроил это бесчинство.

Рехи посмотрел на меч у бедра, он даже не пустил оружие в ход, все уже сделали раззадоренные полукровки. Он лишь сидел, слушая звон в ушах. Теперь захотелось ударить Ларта клинком в незащищенное броней основание черепа. Пусть потом и самому умереть от зубов оставшейся без предводителя стаи хищников.

— Теперь придется жить по-новому. Они еще не понимают, — вдруг выдохнул Ларт, отъезжая на Ветре подальше от дыма. Он уже отдал все нужные распоряжения, и полукровки просто наслаждались грабежом. Деревню приказали уничтожить до основания, и с этим ожесточенное воинство легко справлялось. Ларт спешился, разминая спину, Рехи последовал за ним.

— Вроде как ты и говорил? Грибами питаться и ящерами? — встрепенулся Рехи. Что-то в тоне Ларта выдавало, что ему тоже не слишком нравится происходящее. Хотя свою долю добычи он получил: ему церемонно вынесли из шатра вождя целый мешок золота из древних курганов. И передали молча, без зависти, утверждая, что это для короля от убитого вождя — словом, принадлежит по праву.

— Вроде того, — пробормотал понуро Ларт. — Сейчас будет тяжелее всего. Сначала мы устроим пир, а потом им придется учиться жить по-новому.

Он больше не плевался издевательскими смешками и не раззадоривал своих бравых парней.

— Можно было отпустить людей. Был бы источник еды постоянный. Ловили бы лазутчиков и все такое, — недовольно бросил Рехи. Его все еще навязчиво преследовал давний план. Уж и отряда эльфов не осталось, и деревня та затерялась где-то далеко за северными горами. А мысль по-прежнему казалась разумной. Впрочем, здесь ей никто все равно не внял бы.

— Можно. Но тогда они бы вернулись, — сурово бросил Ларт, отворачиваясь. — И не знаю, сумели бы мы отразить еще одну атаку.

Мимо них промчался, размахивая руками, горящий человек. А за ним с улюлюканьем неслись двое полукровок, которые специально тыкали в него факелами с двух сторон. Рехи отвернулся, но взглядом наткнулся на иную картину: тощую старуху разрывали на куски зубами, но не от голода — они выплевывали мясо, до того нажравшись до отвала. Они… Полукровки. Или неведомые создания без имен и названия, густая липкая масса, напоминавшая пеструю рвоту, смешанную с песком и кровью.

— Ларт… Тебе не противно? — сдавленно отозвался Рехи.

— От чего? — кинул ему Ларт.

— От всего… вот этого!

Рехи со злости ударил по боку Ветра, ящер недовольно заворчал и взбрыкнул. Ларт усмирил его. Рехи же снова замахнулся, метя уже Ларту в лицо. Он хотел стереть с него неизменную самодовольную ухмылку, но удивился, когда не обнаружил ее. Кулак разжался и повис в воздухе, Ларт же перехватил запястье и притянул к себе, уставившись глаза в глаза.

— Противно. Но иначе нельзя. У них нет других радостей, они празднуют свою победу здесь и сейчас, — прошипел он в самое ухо. Нет, выплюнул! Именно выплюнул с отвращением и отчаянием.

— Так останови это! — взмолился Рехи. Он вновь поверил, что Ларт его услышит. Предводитель понимал намного больше, чем его оголтелый сброд.

— Нельзя, Рехи. Ты вроде бы всегда питался кровью… Что тебя беспокоит теперь? Что не так? — напустил на себя беззаботность Ларт. Он помахал своим воинам, гордо вскинув голову, похвалил их, но Рехи понимал, что все это лишь паршивая игра.

— Не так? Все! — ответил он, когда очередной отряд пронесся мимо, таща за собой пленников и пленниц в колодках. Мужчины станут угощением на пиру в честь победы, а что делать с женщинами, Ларт еще думал. Многие предлагали оставить себе рабынь, чтобы родились новые полукровки. Другие считали, что это только разбавит чистую кровь пустынных хищников. Несколько воинов даже затеяли потасовку из-за этой темы, Ларт парой слов разнял их, а потом вернулся к Рехи и негромко ответил:

— Привыкай. Это просто лицо войны, точнее… нет. Лицо — это битва. А это мерзкая изнанка. Вроде потрохов. Когда они внутри — ничего не видно, не страшно. А стоит вспороть брюхо, выпустить кишки, так сразу смердит. И всегда было так: победитель влетает в сияющих доспехах в захваченный город — вроде красиво, об этом складывали песни в старые времена. А потом… грабил, жег, добивал, насиловал. — Ларт поежился и нервно сглотнул, голос его осип. — И об этом уже никто не поет. Совести не хватает. Поверь мне, Рехи… Если бы люди вторглись в мою деревню, картина ничем бы не отличалась. Только нас съели бы не сырыми, нет, изжарили бы на кострах. Вот и все отличие. Тебе хочется оказаться на вертеле над огнем?

— Нет, — потупив взгляд, ответил Рехи. Он рассматривал свои перепачканные кровью и копотью руки. Они умели только разрушать. Он умел только убивать. Как и все они, выродки разрушенного мира.