Голливудский мустанг - [8]

Она сделала паузу и отпила спиртное, потом осмелилась добавить:

— Я впервые видела тебя таким…

— По-моему, ты сошла с ума, — сердито перебил ее Джок.

— Причина в том, что Марти не позвонил?

— Марти позвонит! — исступленно выпалил он и, чтобы сменить тему, резко добавил: — Оденься, мы поедем куда-нибудь поесть.

Не желая привлекать внимания Джока к его собственной нелогичности, она мягко произнесла:

— Если Марти позвонит, нам лучше не уходить. Я что-нибудь приготовлю.

— Я закажу еду! — заявил Джок. — Из китайского ресторана. Я позвоню в «О-Фонг», что на Беверли.

— Отлично, — слишком быстро согласилась Луиза. Он оказался более чувствительным и растерянным, чем она думала.

Прошел почти час. Вечерний воздух был прохладным. Все погрузилось в темноту, только вокруг бассейна светились фонари. Вверху шелестели ветви пальм, раскачиваемых ветром.

Марти не позвонил, но сейчас это не имело большого значения. Джок снова занимался любовью с Луизой. На двухместном шезлонге у бассейна. Возможно, он хотел показать, что ее слова не рассердили его. Однако он с раздражением ощутил, что ему не нравится прикасаться коленями к пластмассовому креслу. Мужчина не должен замечать такое, предаваясь любовным утехам.

Зазвенел звонок входной двери.

У Джока мгновенно пропала эрекция; он извинился, встал, схватил халат и направился к двери, бормоча: «Сукин сын!»

Придерживая одной рукой края халата и сжимая другой деньги, которые он извлек из сумочки Луизы, Джок попытался отпереть дверь; звонок зазвенел в четвертый раз.

— Я здесь! Я здесь! — крикнул Джок.

Наконец он справился с замком. Посыльный оказался юношей студенческого возраста; он был строен, высок и, судя по лицу, неглуп.

— Извините, но вам необходимо иногда есть, — сказал парень.

Джок взял большой теплый пакет в одну руку, протянул посыльному деньги за заказ плюс один доллар чаевых и собрался закрыть дверь плечом; внезапно юноша произнес:

— Спасибо. Ваша лекция была великолепной, мистер Финли.

Публика редко узнает режиссеров, даже известных. Исключением был Хичкок, часто появлявшийся на телеэкране. Джок не сумел скрыть своего удивления.

— Я учусь в лос-анджелесском институте кинематографии.

— О, да. Спасибо, — Джок пожалел о том, что дал юноше на чай только один доллар.

— Это правда? — спросил парень. Джок застыл в недоумении. — Насчет вашего имени. Как вы его получили. У нас в институте ходят две версии.

Изумление Джока заставило студента кое-что объяснить.

— Мы обсуждаем всех известных режиссеров «новой волны». Ребята утверждали, что вы получили такое прозвище[1] за то, что вам лучше других американских режиссеров удается насытить фильм атмосферой секса. Так утверждал один критик из Тулейн Драма Ревью».

— То был Эрл Уилсон из «Нью-Йорк Пост», — поправил Джок.

— Да? Однако, по мнению девушек, прозвище пристало к вам потому, что вы — настоящий голливудский мустанг! По слухам, вы именно таким способом добиваетесь от актрис наилучшей игры. Режиссер действительно должен поступать подобным образом? Проникать в актрису, разделять ее глубинные страсти? Говорят, у вас был роман с девушкой из фильма «Скажи правду» на протяжении всех съемок. Что именно так вы отсняли те потрясающие любовные сцены. Это правда?

Из темноты донесся насмешливый голос Лулу:

— Джок, дорогой, мне не терпится поскорей порепетировать с тобой ту сцену.

Посыльный улыбнулся и покачал головой:

— Извините, что я помешал вам.

Юноша удалился к своему пикапу, решив, что он получил ответ на свой вопрос.

Джок захлопнул плечом дверь и, повернувшись, увидел силуэт обнаженной Лулу, за спиной которой светились фонари.

— Ты весьма забавна, крошка. И все же, будь ты хорошей актрисой, тебе не пришлось бы стать помощницей режиссера!

Позже, когда они ели, Джок внезапно спросил:

— Господи, неужели эти глупые студенты из института кинематографии действительно говорят так обо мне?

Телефон зазвонил утром в половине девятого. После третьего звонка Джок, окончательно проснувшись, понял, что он сидит один в кресле возле бассейна. Он поежился от холода и босиком прошел по влажному бетону и взял телефонный аппарат.

— Малыш, — приветливо произнес Марти. — Я тебя разбудил?

— Нет, — неубедительно солгал Джок.

— Нам надо поговорить! Приезжай ко мне, позавтракаем вместе. Когда ты сможешь появиться здесь?

— Через полчаса.

— Хорошо. Буду ждать.

Энтузиазм Марти вселял надежду. Джок зевнул и осмотрелся по сторонам. Луиза ушла, вероятно, час или более тому назад, чтобы переодеться дома и к восьми прибыть на студию. Финли, зевая и почесывая затылок, думал, что ему сделать — искупаться в бассейне или принять душ. Проще было поплавать. Он сбросил махровый халат, шагнул вперед, нырнул в воду и понял, что фонари горели всю ночь. Проплыв несколько раз от одного края бассейна до другого, он выбрался из воды, вытер себя полотенцем, обмотал его вокруг своих стройных бедер и отправился в дом за одеждой.

Через несколько минут он запрыгнул в свой красный «феррари». Сиденье было влажным, и Джок напомнил себе о том, что необходимо на ночь поднимать крышу либо ставить машину в гараж.

Финли отъехал от дома и вскоре оказался возле главных ворот Трусдейл Эстейтс». Въехав в них, Джок начал подниматься по широкой крутой дороге к вершине холма, где стоял большой холостяцкий дом Марти Уайта. Заметив, что он прибыл раньше времени, Джок свернул на боковую улочку и подождал там несколько минут не выключая мотора.