Голландский воздухоплаватель - [7]

Я внезапно был пробужден около пяти часов утра сильным треском, которого не мог объяснить. Этот треск продолжался очень недолго, и вокруг меня ничего не было, что б могло объяснить мне причину его. Я, разумеется, очень испугался; бросился смотреть, не разорвался ли шар? Все было в прежнем порядке и спокойствии вокруг меня. Во весь день придумывал я причины треска, но все было бесполезно; с некоторым страхом лег я опять.

11-го апреля. – Диаметр земли чрезвычайно уменьшился, и я в первый раз заметил, что, напротив того, лунный значительно увеличился. Тогда полнолуние было близко, и вид луны был великолепен. Наружный воздух, верно, сделался еще реже, потому что работа сгущения его аппаратом сделалась труднее и продолжительнее.

12-го апреля. – Аэростат мой принял новое направление, которое я, впрочем, предвидел. Достигнув до 20° южной широты, он вдруг под острым углом повернул к востоку, держась все почти в плане лунного эллипсиса. От этой перемены направления, шар получил на несколько часов качательное движение, не переставая, однако ж, подниматься кверху.

13-го апреля. – Я опять был испуган точно таким же треском, какой слышал 10-го числа. Опять думал я долго и не мог догадаться.

Диаметр земли становился все меньше и меньше, так что, относительно к аэростату, составлял угол не более 25°.

Луну я не могу теперь видеть, потому что она в самом зените надо мною. Аэростат мой держится все в том же плане, тихо подвигаясь к востоку.

14-го апреля. – Быстрое уменьшение видимого диаметра земли. Я уверен, по моим исчислениям, что шар мой поднимается вверх, направляясь к перигелию, то есть, что он летит прямо на встречу к точке лунной орбиты, ближайшей к земле. Сама луна по-прежнему скрыта от меня вертикальным положением.

Сгущение воздуха посредством аппарата требует все такого же труда.

15-го апреля. – На поверхности земли, трудно уж отличить окраины материков и морей.

Около полудня услышал я в третий раз страшный треск, который на этот раз был сильнее прежнего. Лодка моя сильно зашаталась. С ужасом увидел я в окно, что с быстротою молнии и с громовым треском летит мимо меня огромная воспламененная масса. Тут только понял я, что это – то самое явление, которое мы на земле называем воздушными камнями, болидами, аэролитами, о происхождении которых догадываемся, что они составляют целую мировую полосу астероид, которые беспрестанно совращаются с своих орбит и падают на нашу землю то в виде падающих звезд, то огненных шаров, то воздушных камней. Вот ужасная встреча для воздухоплавателя, которую ничем нельзя отвратить!

16-го апреля. – Несмотря на объем аэростата, мешающего мне видеть луну в вертикальном ее положении, я заметил, однако, что диск ее виден даже в боковые окна, следственно, видимый диаметр ее чрезвычайно увеличился: значит, я уж приближался к цели моего опасного путешествия.

Работа сгущения воздуха сделалась нестерпимою. Я почти совсем не сплю. Я утомился и ослабел. Едва ли я долго перенесу эти страдания.

Сегодня ночью (я не знаю можно ли назвать ночью коротенький промежуток времени, в который солнце скрывается за небольшим диаметром земли), опять пролетел мимо меня воздушный камень. Ужасная мысль! Если подобный метеор попадет в мой аэростат!…

17-го апреля. – Нынешнее утро было замечательною эпохою в моем путешествии. Еще 13-го числа видел я землю под углом 25°; 14-го числа угол этот еще более уменьшился, а 16-го, вчера составил уж не более 7° 15'. Как же выразить мое изумление и мой страх, когда, проснувшись поутру и по обычаю взглянув в нижнее окно, увидел я под собою огромный шар в 39°, занимавший то самое место, где вчера была земля. Я совсем растерялся; идеи мои смешались; волосы встали дыбом от ужаса. Значит, подумал я, аэростат мой лопнул, и я в короткий промежуток моего сна полетел опять вниз на землю, к которой теперь был уж так близок, что казалось через десять минут ударюсь об нее и разобьюсь вдребезги. Это была моя первая мысль.

Через минуту, однако ж, я опомнился. Не было никакой физической возможности так быстро возвратиться к земле, даже со скоростью пушечного ядра… Я стал рассуждать, всматриваться, схватил телескоп и обратил его на видимый подо мною диск.

Это была не земля! Поверхность этого диска не представляла ничего похожего на землю. Осмотрев весь горизонт вокруг себя, увидел я из-за аэростата своего землю; а то, что было подо мною и к чему я теперь быстро подвигался – была луна.

Да! это была луна во всем своем великолепии!

Во время сна шар мой перевернулся от притягательной силы луны. Это было очень естественно и неминуемо; я это даже предвидел, но никак не мог расчесть, на какой именно точке случится этот переворот. Как мне теперь жаль было, что я проспал эту важную минуту! хотя и очевидно, что переворот должен был произойти медленно, без потрясения, так что, может быть, если б я и не спал, то не заметил его.

С каким восторгом стал я теперь рассматривать луну! Она лежала передо мною как географическая карта. Хотя мне еще и далеко было до нее, но все очерки неровностей на ее поверхности были весьма явственно видимы. Совершенное отсутствие морей, озер, рек и вообще всякой воды поразило меня более всего, и, однако ж, я видел обширные долины, по-видимому, намывных пород, а еще более видны были на всем пространстве полушария огромные цепи гор. Многие из них вулканического свойства и извергали огонь. Но вообще все горы казались скорее произведенными искусством, нежели природою. Самые высокие не превосходили 3? миль.