Голиард - [88]

Перед беглецами разверзлась стена.

– Факел, нужен факел! – воскликнул де Лер, передав ребёнка одному из крестоносцев, и метнувшись назад. Вдали уже послышались голоса преследователей. Женщины замерли: что же делать? Путь к спасению близок, но без факела, освещающего путь не обойтись.

Наконец появился де Лер с факелом в руках и без лишних слов устремился в потайной ход. Женщины и крестоносцы поспешили вслед за ним. Когда все благополучно спустились по крутым ступеням вниз, Режина нажала на рычаг, торчавший из стены, тем самым «захлопнув за собой дверь».

Беглецы долго петляли по подземным коридорам, кое-где обильно со стен, изъеденных плесенью, сочились воды Ду; под ногами хлюпала вонючая вязкая жидкость, иногда метались стайки крыс. За подземным ходом давно не следили.

Наконец, они не оказались подле двери.

– Она ведёт в направлении северо-восточного гарнизона… – заметила Режина.

– Вряд ли он теперь нам поможет, – высказался де Лер. – Гарнизон наверняка разгромлен войсками графа Клермонского.

– Господь милостив… – произнесла Режина и нажала на рычаг, приведя, таким образом, в действие механизм открывающий дверь. Дверь заскрежетала, но едва сдвинувшись с места, замерла, не желая выпускать беглецов.

– Если мы не выберемся наружу, мы умрём здесь от жажды и голода… – дрожащим от волнения голосом сказала Агнесс.

– Ничего, сейчас откроем. – Заверил женщин де Лер.

Мужчины налегли на дверь, но она не сдвинулась с места. Тогда де Лер с силой нажал на рычаг – дверь снова издала скрип и слегка сдвинулась. В образовавшуюся щель проникла струйка свежего воздуха.

Агнесс, обезумевшая от выпавших на её долю испытаний, бросилась к двери и возопила из последних сил:

– Помогите!

Мужчины оттащили её, тщетно пытаясь успокоить. Режина потеряла присущее ей самообладание и отхлестала невестку по щекам.

– Прекрати истерику! Немедленно! Мы выбрались из темницы и это главное! И отсюда тоже выберемся. Вспомни, что ты – из рода фон Церинген! Выдел бы тебя сейчас твой отец.

– Лучше бы не видел и ничего не знал… – всхлипнула пристыженная Агнесс.

Де Лер догадывался, что механизм двери давно не смазывали маслом, сильно проржавел, оттого и не желал двигаться. Подручными средствами беглецы, увы, не располагали.

Мужчины снова предприняли попытку открыть дверь. На сей раз она ещё немного сдвинулась с места, так, что через щель можно было различить плотно разросшийся кустарник.

* * *

Примерно в это время гонец барона де Монсо достиг Фурвена, что в графстве Атюйе и вручил эшевену послание Франциска с просьбой о помощи. У эшевена не было ни малейшего желания вступать в конфликт со столь влиятельными людьми, как графы Клермонский и Савойский. Он пообещал переправить послание коннетаблю де Люинвилю, что обосновался в Лангре, дабы тот и принял решение. Гонец понял: на скорую помощь лотарингов рассчитывать не стоит.

…Один из маршалов доложил Франциску, что барон де Монсо и его несколько воинов убиты, пленницы бежали – растворились, как в воду канули.

– Как это исчезли?! – Франциск пришёл в бешенство. – Найти немедленно! Убить на месте!

Новоявленный граф метался по залу, ему в голову не пришло, что к этому причастна Матильда. Судьба отплатила ему той же монетой: единожды предавший и сам умрёт от предательства.

В это время начался активный обстрел замка союзными требуше и подоспевшими на помощь бриколями и потому выяснять, кто устроил побег пленницам не было времени. Маршалы бросились к первой линии обороны, оставив графа под зорким оком телохранителей. Тот же был уверен: очередной обстрел крепостных стен не причинит им существенного ущерба, но как он ошибался.

Союзные войска теперь располагали достаточным количеством метательных машин, к требуше присоединились бриколи, прибывшие из Ошере. Ковши бриколей были обиты шкурами, затем их обильно пропитали водой – в них артификсы помещали камень-снаряд средних размеров, такой, что мог поднять один человек. Затем снаряд обливался смолой и поджигался. Артификсы, обслуживающие машины, нажимали рычаг, горящий снаряд вздымался в воздух, перелетал через реку и падал на замковую стену.

Также союзные войска имели достаточный запас греческого огня. Глиняный горшок, наполненный горючей смесью, запечатывался воском, оставлялся специальный веревочный трут для поджога. Подобно снаряду горшок закладывался в бриколь, зажигался трут, машина приводилась в действие. «Снаряд» разбивался о городскую стену, огонь охватывал буквально всё, на что только попадала смесь, и потушить его не представлялось возможным.

* * *

Агнесс, державшая на руках сына, Режина и пожилая камеристка с напряжением наблюдали, как мужчины пытаются привести в движение механизм, открывавший дверь. Наконец их старания увенчались успехом. Дверь скрипнула и натужно отползла в сторону, освободив долгожданный выход на волю.

Агнесс с ребёнком бросилась опрометью на свежий воздух. Её перехватил де Лер.

– Сударыня, умоляю, не торопитесь. Прежде, чем покинуть это убежище, следует подняться на поверхность и осмотреться.

Де Лер подал знак одному из соратников. Тот снял с себя из предосторожности сюрко и покинул подземный коридор.