Голгофа - [24]

Качалин, откашлявшись, подумал: «Хорошо, что он сам себя уложил».

Оттащив Шахта на диван и бросив его на четыре часа — таков срок действия газа, — он извлек из его куртки радиотелефон, пошел наверх отыскивать для Шахта помещение, где можно было бы запереть его понадежнее. Он еще не знал, что будет делать с Шахтом, но был уверен, что человек этот выполнит любой приказ своего хозяина, и если надо будет сжечь на костре все документы, а заодно и убрать всех свидетелей, он сделает это, не моргнув глазом. Свою судьбу и судьбу товарищей Качалин брал на себя.

Заперев понадежнее Шахта в глухой комнате на первом этаже, Качалин поднялся на второй и увидел тут в роскошной гостиной всех своих товарищей. Они сидели в креслах и мирно беседовали, но по тому, как они вдруг замерли при появлении Сергея, он понял, что они понимают опасность создавшегося положения и ждут от него ободряющего слова. Сергей тоже сел в кресло недалеко от двери и спокойно, с неестественной и напряженной улыбкой оглядывал каждого, будто хотел им что–то сказать, но чего–то опасался. Однако он принял решение говорить откровенно, и так, чтобы каждый осознавал всю сложность и опасность создавшегося положения.

— Вы, наверное, понимаете, что мы попали в ловушку и выбраться отсюда будет нелегко?

Заговорила Нина Ивановна:

— А если мы оставим тут документы и выйдем отсюда?

— Ворота тут железные, запоры надежные, а поверх забора провода, и по ним пропущен ток высокого напряжения.

— Я позвоню отчиму, — сказала Саша.

— Ваш отчим болен, а кроме того, ни в какие дела он не вмешивается. Он, может быть, даже не знает, что нас здесь заперли.

— Как? — удивилась Саша.

Качалин умышленно выводил Сапфира из игры, чтобы Саше было легче воспринимать все дальнейшие перипетии, которых, как он был уверен, будет немало, и Александра не должна чувствовать себя виноватой. Он ставил ее в положение равного игрока и хотел бы, чтобы все члены команды, попавшей в беду, принимали активное участие в обороне. И еще он бы хотел ясности и чтобы каждый собрался с силами и приготовился к борьбе.

С вопросом к Сергею обратился Николай Васильевич:

— Что они от нас хотят? Какая у них цель?

— Миллиардом Сапфира заинтересовалась Генеральная прокуратура. А у колыбели миллиарда вьется комарье — человек двадцать чиновников, в том числе и самых высших, тех, что сидят в Кремле. Каждый из них отщипнул от миллиарда два–три миллиона долларов, и теперь они образовали штаб своей обороны. Им важно уничтожить главные документы, но теперь они не знают, где они, эти главные документы, и могут уничтожить всю контору Сапфира, а поскольку мы с вами свидетели, то я почти уверен: будут уничтожать дом со всеми обитателями, то есть с нами.

Качалин был достаточно далеко от собеседников и не мог различать выражение их лиц, но по тому, как трудно и напряженно все молчали, он как бы слышал шторм, бушевавший в их сердцах, и ему хотелось поскорее приглушить их страх и тревогу; он улыбнулся, весело воскликнул:

— Чего носы повесили? Ай испугались?..

Ответом было молчание. И только Нина Ивановна грустно улыбнулась:

— Надо искать выход. Как я понимаю, выбраться отсюда нам не удастся, но у нас есть радиотелефоны, мы можем связаться с милицией.

— Телефоны наши действуют на восемнадцать километров, а сюда мы ехали около двух часов, и скорость была километров восемьдесят. Вот и считайте, где мы и в какой глуши. Но падать духом рановато. Начнем действовать. И для начала погасим свет. Шторы у нас закрыты, ткань достаточно плотная, темная — пусть ломают голову, что мы замыслили, и пусть они нас ищут.

— А кто это — они? — спросила Нина Ивановна.

— Охрана. Один пост располагается вон там за рекой…

Сергей чуть приоткрыл портьеру и показал на темную точку за рекой.

— Видите, дом. Там живут шесть охранников. У них приборы ночного видения, подслушивания, — будем говорить тихо, а лучше и совсем не говорить. Другой пост перед главными воротами, мы его проезжали. Начнем с ними игру в прятки. Беру на себя роль командира. Дисциплину устанавливаю военную. Мы еще посмотрим, кто из нас кого перехитрит. А пока женщин прошу соорудить нам кофе, — вот здесь продукты…

Качалин открыл дверь небольшой комнаты; там были газовая плита, холодильники…

— А мы с Николаем Васильевичем пойдем наверх — там есть пункт наблюдения.

И они вышли в дверь, в которую и входили. Здесь была лестница, ведущая на третий этаж.

Женщины стали готовить ужин.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Комната с приборами наблюдения, или командный пункт, как ее называл Качалин, была закрыта, и запор секретный, кодовый знал только Шахт, и потому Сергей сказал Николаю Васильевичу:

— Скоро Шахт очухается, и мы его заставим открыть нам все нужные комнаты.

Они вернулись на второй этаж в большую залу, где женщины уже накрывали ужин. В холодильниках оказалось много свежей и соленой рыбы, ветчины, разные копчености и консервы. Были тут маринованные грибы и помидоры, огурцы, перец, баклажаны. Холодильник был особый, удачно вписывался в интерьер и простирался на четыре метра в длину и на два с половиной — в высоту.

Ужинали при единственной свечке, да и то установленной на полу. Качалин рассказывал веселые истории, и его настроение скоро развеяло страх, заползавший в души.