Голдфингер. Операция «Удар грома». Шпион, который любил меня - [154]

Я ответила, что, насколько это было возможно, поняла. Мне хотелось бы, чтобы он остался в комнате со мной. Но у меня не хватило смелости попросить его об этом, а у него вероятно, были какие-то собственные планы.

Он подошел ко мне и нежно поцеловал меня в губы. Я была так удивлена, что замерла на месте. Он же беззаботно произнес:

— Извините, Вив, но вы очень красивы. А в этом комбинезоне вы выглядите самым симпатичным помощником механика гаража, которого мне когда-либо приходилось видеть. Теперь не волнуйтесь. Поспите немного. Я за вами пригляжу.

Я обвила руками его шею и тоже крепко поцеловала его в губы, сказав:

— Вы самый удивительный человек, какого я встречала в своей жизни. Спасибо вам за то, что вы здесь. И пожалуйста, Джеймс, — будьте осторожны! Вы их не видели так, как пришлось мне. Они действительно очень жестокие. Пожалуйста, останьтесь невредимым.

Он снова поцеловал меня, но в этот раз коротко и отстранил от себя. Затем сказал:

— Не волнуйтесь. Я видел и не таких. Теперь делайте, что я вам сказал и засыпайте. Спокойной ночи. Вив.

И ушел.

Какое-то мгновение я стояла, глядя на закрытую дверь, потом пошла почистила зубы и приготовилась ко сну. Посмотрела на себя в зеркало. Выглядела я ужасно — умытая, без грима с кругами под глазами. Ну и денек! Но главное не это! Я не должна его потерять! Я не должна позволить ему исчезнуть! Однако в глубине души я знала, что это все равно произойдет. Он должен жить один, так же, как и я. Ни одной женщине не удалось удержать его. И ни одной не удастся. Он был одиночкой, такие люди никого не допускают в свое сердце. Они не могут ни с кем связывать себя. Я вздохнула. Ну, и ладно. Ну, и пусть. Пусть уходит. Не заплачу! И потом не буду плакать, разве я не приняла решение впредь всегда действовать хладнокровно?

Глупая идиотка! Глупая, влюбленная гусыня! Нашла время думать о глупостях как кисейная барышня! Я сердито тряхнула головой и отправилась в спальню, чтобы заняться тем, что он мне велел.

Ветер все еще был силен, и за окном, выходящим во внутренний двор, стоял ужасный шум, издаваемый ветвями деревьев. Луна появлявшаяся в разрывах быстро бегущих облаков, освещала два высоких квадрата окон находившихся в разных концах комнаты и таинственно просвечивала через тонкие с красным узором занавески. Когда луна пряталась за облаками, пятна кроваво-красного света похожего на тот, которым пользуются в фотолабораториях, темнели и становились тусклыми, желтыми лужицами света от керосиновой лампы. Без яркого электрического света эта продолговатая комната напоминала какую-то жуткую декорацию. Углы скрывались в темноте, и казалось, что сама комната ждала кого-то, кто созвал бы всех скрывавшихся в темноте и сказал им, что делать.

Я попыталась успокоиться. Приложила ухо поочередно к стенам соседних номеров, но ничего не услышала. Прежде чем забаррикадировать дверь, я вышла из комнаты и осмотрелась по сторонам. Из-под дверей 8-го и 10-го номеров пробивался свет, так же как и из 40-го номера Джеймса Бонда в конце коридора слева. Все выглядело мирно и спокойно. Я вернулась в комнату и оглядела ее в последний раз. Я сделала все, что он велел, вспомнила, что собиралась помолиться, встала на колени на ковре и вознесла молитву. Я не только благодарила Бога, но и просила его о защите. Затем приняла две таблетки аспирина, прикрутила фитиль и, задув пламя, отправилась в угол комнаты, где на полу приготовила себе постель. Расстегнув молнию комбинезона и расшнуровав туфли, но не снимая их, я завернулась в простыни.

Я никогда прежде не принимала аспирина, равно как и других медикаментов. Тщательно изучив показания к применению, я включила его в аптечку первой помощи, которую мой практический ум подсказал мне взять с собой в дорогу. Поскольку силы мои были на пределе и я была полностью вымотана, аспирин оказался для меня таким же сильнодействующим средством, как и морфий. Я впала в приятное полусонное состояние, в котором не ощущала опасности. Кругом была темнота, а перед глазами стояло милое, влекущее к себе лицо. Теперь я знала, что существуют на свете такие мужчины. С глупой сентиментальностью я вспомнила о первом прикосновении его руки, о каждом поцелуе в отдельности. Потом я в полудреме вспомнила о револьвере, сунула руку под подушку, чтобы убедиться, что он на месте, и счастливо заснула.

И вдруг сразу проснулась. Какое-то мгновение я лежала, вспоминая где я. Ветер прекратился и стало очень тихо. Я осознала, что лежу на спине. Так вот что меня разбудило. Я бросила взгляд на красный квадрат окна в верхней части противоположной стены. Луна снова появилась из-за облаков. Какая мертвая тишина! После многочасовой грозы она казалась теплой и обволакивающей. Мне снова захотелось спать, я повернулась на бок, так, чтобы лицо было обращено в сторону комнаты, и закрыла глаза. Но когда я снова стала погружаться в сон, в моем мозгу засверкала какая-то беспокойная мысль. И прежде чем я успела снова закрыть глаза, они заметили в комнате нечто необычное. Я неохотно снова открыла их. Понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что же я увидела: тончайшие полоски света в щелях платяного шкафа, стоявшего у противоположной стены. Как глупо! Я не плотно прикрыла дверь и лампочка внутри шкафа, которая работала в автоматическом режиме, не отключилась. Нехотя я встала с постели. Какая мука! И вдруг, сделав пару шагов, я вспомнила: внутри шкафа не должно было быть света! Электричество ведь отключено!