Голая суть - [8]

Старая боль утраты начала разрывать ей грудь.

— А разве он любил меня так, чтобы быть рядом со мной, когда он больше всего был мне нужен?

Алисон мигом очутилась рядом с сестрой и стала успокаивать ее, положив руку на плечо.

— Ты говоришь о ребенке?

Скайлер кивнула.

— Но ведь через это можно было перешагнуть.

— Быть может, тогда, но не сейчас. Теперь уже слишком поздно.

Алисон, утешая, стала поглаживать плечи Скайлер.

— Скайлер, никогда не бывает слишком поздно! К черту журнал, расскажи мне о сделке, которую ты заключила с Логаном.

— Он дает мне деньги для спасения журнала при условии, что я проведу с ним неделю в Огасте.

— Какой мастерский ход! У тебя будет время привести все в порядок. Вот видишь, я же говорила тебе, что никогда не бывает слишком поздно.

Нет, нет и нет.

— Выбрось это из головы, Алисон. — Скайлер отвернулась от нее и уставилась на дальнюю стенку.

Лучи утреннего солнца высветили медную табличку под написанным маслом портретом отца, висящим по ту сторону письменного стола. В голове у нее пронеслась надпись: Камерон Крокер Маккензи, Человек 1980 года, штат Миссури.

— Хороши были добрые старые денечки, не так ли, папа? — вслух произнесла она, заметив уголком глаза, как Алисон начала отступление в направлении собственного офиса.

— Почему бы нам не перевесить портрет отца в зал заседаний? — спросила Алисон с порога. — И остальное пора вынести. — Она указала на витрину, где находилось множество фотографий и призов, полученных отцом в свое время за долгие годы издательской деятельности в Сен-Луи. — Этот офис похож на склеп.

— Не святотатствуй даже в шутку, Алисон.

— А кто тут дурака валяет? Я серьезно. Теперь это твой офис, Скайлер. Журнал никогда не станет нашим до тех пор, пока отец будет здесь увековечен.

— Я не могу убрать его портрет. Прошло слишком мало времени.

— Год назад, возможно, так и было. Но не сейчас. Мы обе любили папу. И нам его не хватает. И всегда будет не хватать. Но нельзя стоять на месте. Как только журнал встанет на ноги, и мы разделаемся с игорными долгами отца…

— Не говори слово «игорными».

— Папа был заядлым игроком. Мы обязаны отдавать себе в этом отчет, поскольку сам он себе в этом никогда не признавался. И наш журнал находится в тяжелейшем состоянии как раз из-за того, что он погнался за быстрым выигрышем. О, Господи, ведь он вверил картам все наше будущее!

— Я рада, что папы нет рядом и он тебя не слышит.

— Возможно, ты права. Но в одном я уверена наверняка: он, безусловно, перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что ты опять с Логаном.

Скайлер повернулась вместе с креслом.

— Я не «опять с Логаном».

— Ты будешь «опять с ним» целую неделю. И, судя по твоим прошлым делам, недели более, чем достаточно, чтобы ты опять не учуяла под собой ног.

Да, Скайлер сразу влюбилась в Логана, очертя голову, как только они встретились на озере Тахоэ. Прежде, чем она смогла прийти в себя, она уже стояла в Рино, штат Невада, и, венчаясь, говорила «Да» человеку, которого знала всего шесть дней.

— Сейчас у нас нет времени обсуждать мой брак, — заявила Скайлер. — Смотри, я для тебя составила памятку, мисс ИО.

— Исполняющая обязанности главного редактора журнала, — преувеличенно-испуганно пожала плечами Алисон и подошла поближе к столу. — Люблю слушать, когда меня так титулуют.

— Пункты, подчеркнутые красным, — первоочередные.

Алисон прищелкнула каблучками-«шпильками» и отдала честь:

— Есть мэм! Я займусь всем, начиная с Фила.

— Этого-то я больше всего и боялась.

Как всегда, Алисон умело свела серьезный разговор на легкомысленный треп с сексуальным подтекстом. И точно так же, как тогда, когда они были еще подростками, им достаточно было взглянуть друг на друга, и обе они разразились девичьим хохотом.

Через полтора дня после этого Скайлер стояла у кухонной мойки и сливала в раковину остатки черносмородинового чая из чашки тонкого фарфора. Она поглядела на древний будильник еще школьных времен, стоявший на холодильнике. Без десяти восемь. Еще десять минут уединения. Первые спокойные минуты с того момента, как Логан согласился ссудить ей деньги для спасения журнала, принадлежавшего ее отцу. И последние десять минут, остающиеся до так называемого «медового месяца».

Она покачала головой, засовывая чашку в посудомойку. К счастью, она слишком хорошо знала Логана, чтобы даже предположить, что он может силой принудить ее к интимным отношениям. Она была согласна потакать его сексуальным фантазиям, но не собиралась быть их участницей. В конце концов, этот так называемый второй медовый месяц был всего-навсего фантазией. Она четко и ясно просветит его по этому поводу еще до того, как они отбудут в Огасту.

Одержимая манией собирать всякие бумажки, она оторвала от пакета с чайными мешочками для заварки двадцатипятицентовый купон и засунула его в ящик, где уже лежала куча других таких купонов. Купонов, которые она регулярно забывала брать с собой в магазин, чтобы получить скидку. Она давно собиралась навести порядок в этом ящике, но ей хватало времени лишь на наведение порядка у себя в журнале.

Почему же так случилось, что она держала в порядке только деловую часть своей жизни, в то время, как прочие вещи, в частности, личная жизнь, пребывали в плачевном состоянии? Прежде, чем она смогла ответить на этот вопрос, послышался рев мотора.