Голая суть - [43]

Сумеречные тени окрасили горизонт в медный цвет. Золотой Початок слился с линией Осаге, рассевшихся на бревнах вокруг костра. Скай опять стала искать в толпе Волка. Но напрасно.

Луна вылезла из-за деревьев наподобие двадцатидолларовой золотой монеты. «Когда луна станет полной и яркой, Крадущийся За Добычей Волк объявит о своем присутствии», — припомнила она слова Золотого Початка. Сердце у нее екнуло. Она и луна уже готовы. А Волк?

— Тетя! Тетя! — нараспев звали дети.

Тита, держа на бедре младенца, вступила в круг огня.

— Вот этот непоседа, которого я несу, принадлежит Золотому Початку.

У Скай потеплело в груди, когда она увидела извивающегося ребенка. Огромные, черные глаза глядели на улыбающиеся лица детей, сидевших со скрещенными ногами лицом к Тите. Скай никогда не видела младенца с таким количеством волос. Густые и черные, они стояли на голове у ребенка, как расчесанная холка у пони.

Руки у Скай так и тянулись к нему, желая почувствовать мягкую теплоту, ей хотелось погрузиться лицом в эти черные волосы. Боль тоски по собственному ребенку острым ножом врезалась в низ живота. Фэйт было бы почти столько же, сколько сейчас этому мальчику. У дочки были бы более светлые волосы. Скай задумалась, какого цвета были бы у Фэйт глаза, задумалась, унаследовала бы она у отца упрямый подбородок. Скай глядела на ребенка, радуясь, что сын Золотого Початка силен и здоров. Она была довольна, что пришла. Довольна, что увидела Осаге и род Волка.

Какое-то время Тита буравила взглядом толпу.

— Утреннее Небо, ты где? — Тита знаком подозвала Скай подойти к ней и сесть рядом. — Твое место здесь.

Скай прошла через толпу и, в конце концов, очутилась рядом с Титой.

— Займись пока этим Маленьким Волком, — сказала Тита, подавая ей ребенка.

Маленьким Волком. Золотой Початок назвал сына в честь Волка. В глубине души Скай понимала, что таким образом Золотой Початок как бы сделал своего сына и его сыном. Заполнял пустоту в сердце Волка. Волк нашел способ обрести мир и покой после смерти Фэйт. Гораздо лучший, чем избрала для себя Скай. Слезы были ему не нужны. Ибо на свете жил Маленький Волк. И она восхитилась живым символом благодарности со стороны племени Осаге по отношению к Крадущемуся За Добычей Волку.

— Этот вертлявый мальчишка — самый юный член нашего рода, — продолжала Тита. — Он пока что отпраздновал только один день рождения, но думает, что уже способен пройти целую милю.

Скай с удовольствием вдыхала запах присыпки. Она жаждала дотронуться до розовых, сморщенных пальчиков и пересчитать их.

Маленький Волк потянулся к Скай, а его коротенькие пальчики разжимались и сжимались, точно он не мог дождаться, когда же она возьмет его на руки. Прежде, чем она сообразила, что произошло, Скай уже сидела рядом с Титой, убаюкивая Маленького Волка. Глаза ее сами собой закрылись, и на мгновение тело ее растворилось в контакте с ребенком. Она прижалась к тельцу Маленького Волка, пытаясь успокоить жажду собственного тела ощутить теплоту и сладкий запах ребенка.

Маленькому Волку, похоже, нравилось, как его мнут и тискают, и он потянулся ручонкой, чтобы ухватиться за прядь волос Скай. Она наклонилась и придвинулась так, чтобы ее щека коснулась кулачка мальчика. Кожа у него была такой мягкой… А волосы его пахли весной.

Неважно, что этот ребенок принадлежал Золотому Початку. Сейчас, в эти драгоценные минуты сердце ее делало вид, будто Маленький Волк — ее ребенок. Ее, чтобы любить. Ее, чтобы держать на руках. Скай вначале одолело страстное желание, но потом оно исчезло. Впервые с момента потери собственного ребенка Скай ощутила спокойствие и в душе была довольна.

— А теперь можно начать рассказ, — заявила Тита, подаваясь вперед.

Дети сидели на земле, скрестив ноги, а в их глазах отражался отблеск костра.

— Так какую же историю вам рассказать?

— Про Паука! Про Паука! — закричали дети, захлопав в ладоши.

— Да будет так. — Глаза у Титы сверкали еще ярче, чем пламя костра.

— Давным-давно, — начала Тита, — когда девять родов Небесных Людей жили на северном конце деревни, а Земные Люди жили на ее южном конце, вождь Земных Людей отправился на охоту в лес. Все думали, что он пошел охотиться на оленя, но вождь отправился в поисках символа, тотема, великого и могучего зверя, который предстанет перед ним.

Прошло много часов, и вождь заметил следы крупного оленя. Вождь возрадовался и пошел по следу. Внезапно к лицу его что-то прилипло, и поднятая рука вождя попала в натянутую между двух деревьев паутину, сотканную гигантским пауком. Он попытался освободиться, но глаза его забила паутина, и он ничего не видел. Вождь сделал шаг назад и упал навзничь.

Слова Титы, словно искры, взлетали в осеннем воздухе. Дети наклонялись поближе, глаза у них расширились в ожидании чуда.

— Когда вождь встал на ноги, он был рассержен. Взял лук и выстрелил в паука, сидящего на краю сотканной им сети. Но Паук успел уползти и воззвал к вождю: «Что ты несешься по лесу, как слепец, внук мой?»

Вождь почувствовал себя глупо, но стоял на своем. «Я иду по следу огромного оленя. Я ищу священный тотем, который даст жизнь моему народу».