Голая суть - [22]

Он набрал дров из поленницы около коттеджа и пошел следом за Скай, уже направившейся в «Приют». Прыгая через ступеньки, она распахнула дверь и держала ее для него.

— Как насчет огня? — Он бросил дрова в камин.

— Было бы прекрасно.

Логан смял газеты для растопки.

— Совсем, как в старые, добрые времена.

— Ты думаешь, между нами тоже все будет по-старому?

— Я на это надеялся.

— Ничего не бывает по-старому, Логан.

— А, что, обязательно должно быть хуже? Когда мы вернулись в Сен-Луи…

— Когда люди женятся, воцаряется реальность.

— Реальность «синего воротничка» в качестве мужа и жены из пригорода. — Он зажег спичку и сунул ее под газеты. Растопка мигом занялась.

— Не думаю, чтобы «синие воротнички» были лучше или хуже всех остальных.

— Я тренирую лошадей, Скай. Это означает, что я работаю руками.

— Да… ты же еще и ветеринар.

Он стал раздувать огонь.

— Верно, но все равно у меня аллергия на костюмы и галстуки.

— Ну и что?

— Ты не забыла свадебный прием, устроенный твоим отцом через три недели после нашего возвращения в Сен-Луи? Его стоило бы назвать «разделением по лагерям». Костюмы по одну сторону зала. — Он сделал широкий жест рукой. — А мокасины по другую.

— Ты преувеличиваешь. На твоих родственниках были обычные туфли, по крайней мере, на большинстве из них.

Они поглядели друг на друга и расхохотались.

— За исключением Благородного, — добавила она.

— Да, он в своем одеянии для пау-вау был прямо, как картинка.

— Он плясал, верно?

— Верно — причудливые танцы при медных колокольчиках и полном оперении.

— Этот головной убор из перьев…

— Он зовется султаном, как на гриве у лошади. Знаешь, у тех, у кого прямо торчит холка. Только у Осаге прямо торчат перья.

— Папа чуть не выронил бокал с шампанским, когда Благородный начал плясать и распевать у свадебного торта.

— Благородный Золотой Початок никогда особой сдержанностью не отличался.

Лицо ее расплылось в улыбке.

— А я-то думала, что коренные американцы — люди тихие и скромные.

— Мы сами распространили этот слух, чтобы сбить англосаксов с толку.

— Папа предостерегал меня от знакомства с такими людьми, как ты и твой двоюродный брат, Золотой Початок.

— Я рад, что ты его не послушалась…

— Какое-то время я его слушалась, но вдруг мне в лесу встретился дикий индеец племени Осаге, и…

— Ты влюбилась? — Жар от камина обжигал ему лицо, как град пощечин. Он понимал, что любое производное от слова «любовь» сейчас может быть воспринято, как нажим. И дал себе клятву направить беседу по другому пути, сделать ее более легкой.

— Иногда, — продолжал он, — трудно поверить, что во всем, что касается готовки ты такая никчемная жена.

— А ведь верно!

Он обернулся. Операция «Заставь Скай улыбнуться» увенчалась успехом.

— Никчемная и никудышная, — поддразнивал он. — Словосочетание «печенье на бараньем сале» не вызывает у тебя никаких воспоминаний?

— Это было что-то жуткое, правда?

— Точнее, нечто смертельно опасное.

— Поэтому сегодня готовишь ты?

— Вот именно. — Он закрыл каминный экран и встал. — И если тебе хочется настоящего домашнего соуса из томатов с травами, я лучше отправлюсь на кухню.

— А что буду делать я?

Она, как тень, проследовала за ним через гостиную на кухню.

— Все еще хочешь быть моей правой рукой?

Она отвесила поясной поклон.

— К вашим услугам, шеф.

— Тогда хватай давилку для чеснока и жми, что есть силы.

Приготовление обеда заняло больше времени, чем рассчитывала Скайлер, но макароны оказались достойны своего имени. Когда она опускала последнюю тарелку в посудомоечную машину, окна заволокла тьма. А когда она выключила свет на кухне, остался только мерцающий камин в гостиной. Ей нравилось время между сумерками и тьмой — тихое время перед постелью. Скай не придавала значения слову «постель», убедив себя, что она спит наверху, а он — внизу.

— Ты сказочный повар, Логан.

— В рамках ограниченного меню.

— Посмотрим. Сегодня ты готовил по-итальянски. И ты великолепно делаешь рубленое мясо. — Она остановилась перед баром и открыла дверцу. Полк бутылок стоял по стойке «смирно», включая уже открытую бутылку виски. Папиного «скотча». Бар содержался точно так же, как этого хотел Си-Си, — в богатом ассортименте.

— Ну, а как насчет моего жареного куском мяса? — Откинувшись на диване, он вытянул вперед ноги.

— Оно сказочное. — Скай вытащила узкогорлую бутылку и прежде, чем налить себе, предложила рюмку хереса ему.

— У меня пока есть это, — он показал ей стакан яблочного сока.

Логан когда-то работал на пивоваренном заводе, но она ни разу не видела, чтобы он пил что-либо крепче, чем имбирный эль.

Ход ее мыслей прервал стук в дверь.

— Я открою. — Он уже был на полпути к парадной двери, прежде, чем она пришла в себя.

— Простите, что беспокою, мистер Вулф, — услышала она мужской голос.

Через миг до нее дошло, кто это.

— Герман?

— Извините, но вам звонят по телефону, — проговорил Герман.

Она вскочила на ноги.

— Звонят? — Неужели достаточно было нескольких часов, чтобы довести журнал до ручки? Скайлер закрыла глаза, пытаясь представить себе, что могла натворить Алисон с того момента, как она вверила ей «Голую суть»…

— Я уже поговорил, — сказал Герман. — Мистеру Вулфу звонил Золотой Початок.