Голая суть - [21]

Ошибка номер шесть.

— Ты, что, думаешь, если ты ни разу не видела меня плачущим, мне был безразличен наш ребенок?

— Нет, я знаю, что он был тебе небезразличен. Но вот насколько небезразличен, я не знала.

— Я потерял ребенка. Я потерял и тебя. — Он горько усмехнулся. — А ты знаешь, от чего хочется лезть на стенку?

Он почувствовал, как она отрицательно качает головой.

— От того, что я ни черта не мог сделать, чтобы сохранить каждого из вас.

— Это неверно. Ты мог бы остаться со мной.

— Где? В доме Си-Си? У тебя был папа, вокруг которого вертелся мир. У тебя была сестра. А я тебе, похоже, не был нужен.

— Мне была нужна моя семья.

— А мне была нужна ты, Скай. Я хотел забрать тебя домой.

— Я не была готова вернуться к нам в дом.

— А когда-нибудь ты будешь готова?

Она отвернула лицо в сторону и прошептала:

— Не знаю.

— Ты, что, не понимаешь? Так или иначе, но тебе придется взглянуть на пустую детскую, иначе потом у тебя ничего не будет в жизни. В той самой жизни, которая могла бы быть у нас с тобой общей.

Она привстала, выпрямив спину и расправив плечи. Затем схватилась за уголок чехла одного из пустых кресел и сдернула его. Стоя во весь рост, она аккуратно сложила чехол и убрала его в угол дивана, после чего занялась другим креслом.

— Жизнь моя все равно пойдет своим чередом.

— Ежемесячный журнал — неполноценная замена мужу.

— Женщина не должна искать замену мужу, которого нет.

Он схватил ее за руку. И повернул так резко, что она потеряла равновесие и свалилась на него. Он хотел принять ее в объятия, но не таким способом. И не с глазами, сверкающими от гнева.

— Я всегда был для тебя, Скай. — Он убедился в том, что она прочно стоит на ногах, и только тогда отошел. — Ты просто не замечала.

Он прошел через кухню и вышел из дома. Южный ветер предупреждал о наступлении зимы. О зимних холодах он знал все. Первые морозы настанут тогда, когда температура в «Приюте» упадет до нуля.

Он раз пять прошел мимо грузовика. Когда он почувствовал, что вновь владеет собой, то сгреб чемодан Скай и прихватил с сиденья матерчатую сумку, после чего вернулся в дом.

— Куда поставить чемодан? — крикнул он из кухни. — Скайлер? — Почему именно в этот момент он окликнул ее полным именем? Только Си-Си звал ее Скайлер. Не хватало только, чтобы вновь появилась тень Си-Си Маккензи.

— Я здесь.

Он поставил и чемодан, и сумку и направился на ее голос. Она сняла чехлы со всех крупных вещей в гостиной. Помещение, отделанное камнем и массивным деревом, выглядело, как охотничий домик, причем впечатление усугублялось висящей над камином оленьей головой.

Парадная дверь была распахнута, и он увидел, что она срывает красную герань, выросшую в набитой землей винной бочке у крыльца. Она любила цветы, особенно, свежесорванные.

— В какой ты хочешь остановиться спальне?

Она сорвала еще одну герань, но по лицу ее при упоминании спальня прошла неподдельная тень удивления. Неужели она думала, что он будет настаивать на том, чтобы они спали в одной постели?

— А это важно? — спросила она, аккуратно делая букетик из сорванной герани.

— В хозяйской спальне наверху есть замок.

Она одарила его одной из своих заразительных улыбок.

Отлично. Теперь он знал, что ей бы хотелось прекратить разговор о ребенке и начать все сначала. Он поддержит эту идею — начать все сначала.

Улыбка ее стала еще шире.

— А, что, мне потребуется запирать двери спальни на ключ?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что ты будешь себя вести, как настоящий джентльмен.

— На это не рассчитывай. — И он направился на кухню за чемоданом.

— Тогда я лучше расположусь в хозяйской спальне, той, где есть замок.

— Договорились. — По пути к лестнице он бросил свой мешок на узкую постель нижней спальни.

Прыгая через ступеньки, он зашел в распахнутую дверь. Там стояла кровать на четырех ножках, и комната имела гораздо более женский вид по сравнению со спартанским, строгим помещением внизу. По крайней мере, с верхней кровати у него бы не свисали ноги. «Не торопись настаивать на общей постели, человек из племени Осаге! Терпение. Терпение».

Он поставил чемодан в изножье постели и вышел.

К тому моменту, как Логан спускался вниз, Скай уже была на кухне и заканчивала раскладывать продукты. Она поставила красную герань в сине-белую дельфтскую вазу посередине кухонного стола. Не говоря ни слова, они стали готовить на обед салат из креветок.

Ел каждый из них мало. А разговаривала она за столом осторожно, тщательно избегая конкретных ссылок на Си-Си и ребенка.

Позднее они пошли погулять по гравийной дороге, огибавшей коттедж.

Она была права, когда заявляла, что здесь ничего не изменилось. Да, здесь, в Огасте, — ничего. Все перемены, крупные перемены, касались их двоих.

— Помнится, здесь мы как-то целый уикэнд без перерыва занимались любовью той зимой, — кивнул он в сторону коттеджа.

— Занимались.

Она намеревалась без остановки дойти до «Приюта». Он же знал, что, независимо от его намеков или шуток, она сегодня не намерена задерживаться у коттеджа.

До этого он предполагал, что если ему удастся заставить ее хотя бы взглянуть в окно коттеджа, у нее могут пробудиться воспоминания о совместно проведенном времени. Но с этой идеей пока придется распрощаться.