Голая правда о голом короле - [5]

Зато Великий герцог сделал важнейшее открытие — он понял, что если признать ткань существующей, то из нее рано или поздно будет пошит столь же наблюдаемый костюм, а новый костюм король непременно должен использовать…

«Ха-ха! Вот будет потеха, — думал герцог. — Да я бы сам никаких денег не пожалел, чтобы устроить такую шутку и прогнать его дряхлое величество голышом по всему Сан-Поркусу. А тут задаром…»

Герцог вычислил бы и еще немало полезных вещей, но в этот момент он почувствовал столь сильное умственное перенапряжение, что решил пожалеть себя и свою многочисленную семью.

Он громогласно расхвалил ткань и даже по свойственному ему фрондерскому демократизму прихватил как бы в подарок симпатичный златотканый кафтан в стиле «а ля Рюс», который бедные портные, мучаясь бездельем, опять-таки сочинили из сэкономленного сырья. Напоследок герцог велел поторопиться и побыстрей перейти к изготовлению костюма.

После сообщения Рудиса Его Величество окончательно уверовал в свою звезду и приказал собрать подобающую свиту для самоличного посещения мастерской.

Поднаторевшие в придворной политике портные не ударили лицом в грязь. Когда король вперил ошалевший взгляд в совершенно пустое пространство, окутывающее станок, Жан и Джек хором сказали:

— Ваше Величество, мы приготовили для вас сюрприз — ткань полностью готова.

У бедняги-короля отнялся язык, а придворные, перебивая друг друга, поспешили огласить воздух хвалебными воплями и восторженными причмокиваниями.

Король стоял и горестно размышлял: «Я не слишком глуп, но не пришла ли пора подавать по собственному желанию? Неужели это неизбежно в судьбе монархов — никогда не видеть того, что доступно любому подданному?» В общем, сбывалось то, чего так опасалась одна стомиллионная доля его души.

— Да-да, недурно, — пробормотал он.

Но тут выступил вперед его злой гений в образе двоюродного брата.

— Ваше Величество, из предварительной беседы с портными я понял, что им хватит ткани не только на костюм, но и на отличное нижнее белье, выпалил он и добавил, метнув грозный взгляд на притихших мастеров: — Не так ли, милейшие?

— Т-так, — выдавил из себя Жан.

— А не выкроите ли вы и платье для Ее Величества, нашей очаровательной королевы Профузии? — не успокаивался герцог.

Это было уже слишком. Нервы впечатлительного Жана не выдержали, он словно окаменел. Зато невозмутимый Джек оказался на высоте.

— Никак нет, ваше высочество, — отбил он атаку Рудиса. — Платье для королевы не получится, необходимо изготовить еще несколько метров ткани.

Герцог и сам почувствовал, что перегнул палку, однако поспешил тут же закрепить одно из своих завоеваний.

— Итак, господа портные, вы немедленно изготовите полный королевский костюм, мантию и, разумеется, тончайшее белье, — торжественно провозгласил он. — Но не тяните, ибо через три дня состоится торжественное шествие по Сан-Поркусу, и мы немедленно объявим, что король будет одет в уникальное платье отечественного производства.

— П-позвольте, ваше высочество… — вступился граф де Сегнис, делая слабую попытку защитить интересы своего монарха.

— Не позволю! — зарычал герцог Рудис. — Неужели нам жалко выписать этим славным парням лишнюю сотню золотых, чтобы король был одет как следует!

И придворные вежливо зааплодировали словам герцога и величественному молчанию короля, Потом они негромко прокричали: «Виват!»

Официальные историки Виварии считают, что именно от этого приветственного клича и произошло название их процветающего государства. Они утверждают, что этим возгласом встретили древние виварийцы приход к власти основателя династии Турписов, и это приветствие якобы заимствовали древние римляне. Реакционные зарубежные ученые не разделяют эту точку зрения, спекулируя на некотором промежутке между гибелью Римской империи и рождением Турписа I, но у нас нет ни места, ни терпения для опровержения всяких антививарийских домыслов…

Как бы то ни было, герцог Рудис сотрясался от внутреннего хохота, король чуть не плакал, а очаровательная Профузия громче всех выкрикивала национальное приветствие, крепче и крепче сжимая слабое плечико своего маленького правнучка и пьянея от чувства признательности к храброму Джеку, отстоявшему ее честь.

«Какой кошмар», — думал граф де Сегнис.

«Так-так… Тут что-то есть, что-то есть, — рассуждал про себя министр внутренних дел маркиз де Суавис. — Конечно, перепадет мне работенки в связи с этим шествием, но здесь просматривается нечто небывалое…»

Кстати, уважаемый маркиз — весьма важный персонаж этой (да и вообще всей виварийской) истории. Не сказав о нем ни слова, г-н Андерсен полностью лишил свою хронику какого-либо научного интереса.

Вечером того же дня Королевский Совет Виварии единодушно утвердил закон, согласно которому во время церемонии шествия король будет одет в новый наряд, укрепляя тем самым международный авторитет страны.

Возможно, у вас возник вопрос — из-за чего, собственно, весь сыр-бор? Подумаешь, опустил г-н Андерсен некоторые детали… Так ведь подумать-то следует, ибо из этих некоторых деталей самое важное и выстраивается. Смотрите сами!

Король погоревал-погоревал и, отыскав хитрый план проверки собственного зрения, немного успокоился. Утром того дня, на который была назначена церемония, он велел доставить новую одежду в Золотую Примерочную — главный зал дворца.