Голанские высоты - [12]
Женщина без мужа должна особо блюсти себя и беречь детей, чтобы злые языки не запятнали ее имя. «Честь дороже всего на свете, дочка, сокровище женщины — ее чистота». Слова эти, так много значившие для нее теперь, часто повторяла перед смертью мать. И неспроста мать привиделась ей во сне, пришла к ней среди ночи. Горе принесло Зейнаб особое прозрение, пробудило неведомые прежде силы. Она поняла: честь и впрямь величайшее сокровище женщины и ее надлежит беречь как зеницу ока. Раньше она не особенно задумывалась над этим, но теперь…
Мухаммед не один год прожил в Кувейте, потом ушел на военную службу. Все это время Зейнаб жила одна, но она почемуто не чувствовала одиночества, не замечала жадных мужских взглядов. Однако в тот горестный вечер она вдруг осознала себя женщиной, которая может приглянуться любому мужчине, и тот пожелает овладеть ею. Сколько раз доводилось ей слышать жалобы товарок: женский, мол, век краток, красота да пригожесть — недолгий дар. Но сейчас ее мысли о другом — она осталась одна, без мужа, без его защиты и покровительства. Где уж Зейду, сыночку, отстоять ее от посягательств мужчин, защитить ее дом? Зейд… О нем лишь она и думает, он — надежда, что теплится в сердце как свечка, разгоняющая обступившую ее с того вечера темноту, страх, одиночество. Ведь тень Мухаммеда покинула дом, опустела постель, хранившая тепло его сильного тела. Покинула дом непреклонная, твердая воля, что воздвигла его из камней… Рассеялась без следа сила, дарившая успокоение. Дом словно остался без крыши, обнажив свое нутро перед нависшим над Зейнаб небом. И теперь всякой птице вольготно летать в этом прежде для них заповедном месте.
А может, ощущение это — нечто вроде предчувствия нового брака? Разве раньше тревожил ее потаенный страх перед мужчинами? Влекло ли ее к ним? Что, если в ней пробудилось тайное страстное желание? И со временем овладеет всем ее существом?.. Кто знает… Слишком уж тяжкое бремя забот и ответственности легло на ее слабые женские плечи. Жизнь ее, такая устойчивая прежде, вдруг зашаталась. Раньше она жила за крепкой стеной, теперь стена рухнула. И Зейнаб вдруг поняла: стена эта была не только защитой ей, но и преградой, державшей ее взаперти, как в темнице. Брак, конечно же, необходим, он — источник радостей, только брачные узы — те же оковы.
Она теперь по-новому смотрела на мир. Даже в доме своем подмечала незамеченное прежде. Мельком глянув на потолок, подернутый сажей, вдруг впервые увидела: доски-то ведь подгнили и тростник пожелтел. Взгляд ее задержался на прилепившемся под потолком гнезде ласточек. И вдруг для нее все исчезло, кроме крохотных птенчиков, нежная мать прикрывала их своими крылышками. Зейнаб слышала только слабый писк, доносившийся из гнезда, окруженного пепельной пеленой паутины… Очнувшись, она теперь уже внимательно вгляделась в потолок. Пожелтевший тростник плотно уложен на опоры из досок, кое-где тронутых гнилью. Как только все это выдерживает тяжесть земляной крыши?
Занимался рассвет, отсветы его проникали сквозь дверную щель. Потом в комнату пробился солнечный луч, и Зейнаб почудилось, будто светлая нить надежды протянулась от ее сердца к гнезду ласточек…
Первое, что видела Зейнаб, просыпаясь по утрам, были птенцы ласточки, тянувшие шеи из гнезда. Мать приносила им в клюве пищу. И, глядя на прилепившееся к потолку гнездо, на хлопотливую ласточку и разевавших клювы птенцов, Зейнаб ощущала прилив бодрости, и беззвучная песня, казалось ей, заполняла весь дом…
Вот и сегодня, посмотрев на гнездо, Зейнаб перевела взгляд на своих детей: они безмятежно спали, счастливые в царстве грез — спокойном и безопасном. Улыбки их озаряют весь мир, и словно исчезла прочь нищета, наложившая было печать на их лица. Отступили страдания, источившие их немощные руки, нежные, слабые пальцы. И вроде не заметно, что они лежат на выцветших бурых подушках, а из дыр полосатого желтого тюфяка — их не заштопать, не залатать — вылезла вата. Нет в мире ничего милее и краше детской улыбки, ласковых легких ручонок. Зейнаб вздохнула, и в сердце проснулась привычная боль. Она поднялась с постели, стараясь не разбудить детей. Пусть поспят сколько душе угодно, прошлой ночью их сон был тревожным. Нет больше с ними того, кто рассеял бы их заботы, не дал бы почувствовать себя обездоленными. Детям да и ей самой надеяться больше не на что. Вся их жизнь круто переменилась.
Нынче утром Зейнаб не пришлось идти в поле. Вчера вечером к ним зашел дядя Джабир. Он долго смотрел на нее, насупив брови и сощурясь. Сидел и молча вздыхал, будто вслушивался в ночь, ожидая ответа на какие-то свои мысли.
— Завтра и послезавтра не ходи в поле, — сказал он потом, глядя куда-то вверх. — Побудь с детьми. Вот тебе плата за два дня вперед, купи им что-нибудь.
Зейнаб, от души поблагодарив старика, заплакала и робко протянула руку за деньгами. Пусть их было немного, все равно это милость судьбы. У нее отлегло от сердца, и губы тронула улыбка. Джабир и сам-то никакой не богач, и щедрость его была немалой жертвой. Потом он повернулся к дверям — сутулый, сгорбленный, и Зейнаб услыхала, как он бормочет молитву. Наверно, он принес ей деньги, чтобы почтить память Мухаммеда, павшего в боях за родину, или надеясь, что Аллах за это отведет от него беду и отличит в день Страшного суда.
Аннотация издательства: В однотомник Вадима Кожевникова вошли повести «Степан Буков», «Петр Рябинкин» и «Сидор Цыплаков». Советский человек, его психология, характер, его мировоззрение — основная тема настоящей книги. Один из героев повести, Рябинкин, бывший фронтовик, говорит; «Фронт — школа для солдата, но хороший солдат получится только из хорошего человека». Вот о таких хороших солдатах, о простых рабочих парнях и пишет В. Кожевников. В книге освещаются также важные, всегда волнующие проблемы любви, товарищества и морали.
В конце Второй мировой Гитлер поставил под ружье фактически все мужское население Германии, от подростков до стариков, — необученные, плохо вооруженные, смертельно испуганные, они были брошены на убой, под гусеницы советских танков. Одним из таких Todeskandidaten (смертников), призванных в Фольксштурм в последние месяцы войны, стал 43-летний фермер из Восточной Пруссии Пауль Борн. Он никогда не был правоверным нацистом, но ему пришлось с оружием в руках защищать гитлеровский режим, пройдя через все круги фронтового ада и мучительную Todeskampf (агонию) Третьего Рейха.3 января 1945 года его часть попала под сокрушительный удар Красной Армии и была смята, разгромлена и уничтожена за считаные дни.
Борис Андрианович Егоров известен читателю по неоднократно переиздававшемуся роману-фельетону «Не проходите мимо», по юмористическим рассказам, по сатирической повести «Сюрприз в рыжем портфеле».На этот раз он выступает в новом жанре. «Песня о теплом ветре» — первое лирическое произведение автора. В ней рассказывается о комсомольцах, которые в 1939 году пятнадцатилетними подростками по призыву партии пошли в артиллерийские спецшколы, а потом воевали на фронтах Великой Отечественной войны.Эта книга о героизме, о патриотизме, о дружбе и о любви.Повествование ведется от лица героя — Александра Крылова, сначала слушателя спецшколы, а потом командира артиллерийской батареи.
Весь мир потрясен решением боннского правительства прекратить за давностью лет преследование фашистских головорезов.Но пролитая кровь требует отмщения, ее не смоют никакие законы, «Зверства не забываются — палачей к ответу!»Суровый рассказ о войне вы услышите из уст паренька-солдата. И пусть порой наивным покажется повествование, помните одно — таким видел звериный оскал фашизма русский парень, прошедший через голод и мучения пяти немецких концлагерей и нашедший свое место и свое оружие в подпольном бою — разящее слово поэта.
Аннотация издательства: Предыдущие книги Д. Ортенберга "Время не властно" и "Это останется навсегда" были с интересом встречены читателем. На сей раз это не портреты писателей, а целостный рассказ о сорок первом годе, ведущийся как бы сквозь призму центральной военной газеты "Красная звезда", главным редактором которой Д. Ортенберг был во время войны. Перечитывая подшивки "Красной звезды", автор вспоминает, как создавался тот или иной материал, как формировался редакционный коллектив, показывает напряженный драматизм событий и нарастающую мощь народа и армии.
Он вступил в войска СС в 15 лет, став самым молодым солдатом нового Рейха. Он охранял концлагеря и участвовал в оккупации Чехословакии, в Польском и Французском походах. Но что такое настоящая война, понял только в России, где сражался в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова». Битва за Ленинград и Демянский «котел», контрудар под Харьковом и Курская дуга — Герберт Крафт прошел через самые кровавые побоища Восточного фронта, был стрелком, пулеметчиком, водителем, выполняя смертельно опасные задания, доставляя боеприпасы на передовую и вывозя из-под огня раненых, затем снова пулеметчиком, командиром пехотного отделения, разведчиком.
Роман Реймона Радиге потрясает своей искренностью и простотой. Это повествование о болезненном взрослении, о первой любви, о муках ревности — о том, что навсегда остается в нашей памяти, в каком бы возрасте мы ни находились.
В книгу английского писателя Томаса де Квинси (1785-1859) вошло самое известное его произведение `Исповедь англичанина, употреблявшего опиум`. Это повесть о `радостях и горестях` опиума, болезненной к нему привязанности и ее последствиях, оказываемых на психику человека. Написанная в начале XX века `Исповедь` не утратила своей актуальности до наших дней.
Дзиро ОСАРАГИ (1897–1973), настоящее имя Киёхико НОДЗИРИ, широко известен в японской и мировой литературе своими историческими романами, документальными повестями и пьесами, за которые был награждён престижными литературными премиями. Роман «Возвращение» — это история вынужденной эмиграции, долгих странствий по миру и возвращения в послевоенную Японию главного персонажа (Кёго Мория), называвшего себя «евреем без родины». Колоритно прописанные национальные характеры, злободневные нравственные конфликты, а также использование традиционных приёмов пьес театра кабуки — всё это вносит особую художественную магию в сюжетную канву книги.…Кто-то вошёл в соседнюю комнату его гостиничного номера, и, решив, что это пришла горничная, чтобы разложить его кровать, Кёго даже не повернул головы.Саэко молча сидела на татами, наблюдая за ним.
Филлис Дороти Джеймс (род. в 1920 г.) – английская писательница, которую нередко называют новой Агатой Кристи. Ее произведения отличает достоверность, точность психологических портретов, захватывающая детективная интрига. В книгу включен роман «Лицо ее закройте» (1962), с которого началось восхождение писательницы на литературный олимп.