Гоголь в Москве - [70]

Малый театр

Однако этот инцидент не испортил отношений Гоголя с хозяином – связь с семьей Капнистов была у него слишком долгой и тесной. В усадьбе Обуховке, близ Нежина, которая от отца перешла к сыну – А. В. Капнисту, члену «Союза Благоденствия», Гоголь мог встречаться с будущими декабристами А.М. и Н. М. Муравьевыми, М. П. Бестужевым-Рюминым, М. С. Луниным. Но гражданский губернатор Москвы интересом к литературе не отличался, к произведениям Гоголя был равнодушен, а чтением автором своих произведений просто тяготился. Знакомым оставалось удивляться, как Николай Васильевич мирился с подобным положением и продолжал бывать в доме на Тверской (№ 20). Таким же своеобразным феноменом было знакомство Гоголя с К. А. Булгаковым, однокашником М. Ю. Лермонтова по Университетскому Благородному пансиону. «Мастер на безделки», по выражению поэта. Впоследствии К. А. Булгаков признавался актеру Садовскому, что никогда не читал Гоголя и не испытывал охоты знакомиться с его сочинениями. Возможно Гоголя привлекало редкое по богатству собрание живописи и графики, впрочем, достаточно безалаберное. Возможно, сказывалось влияние ходивших по Москве разговоров о дружбе Булгакова-старшего с Жуковским и Вяземским. Но тот же С. Т. Аксаков называл Булгакова-старшего отъявленным подлецом, который перлюстрировал на правах почт-директора всю почту, в том числе и переписку Аксаковых, о чем постоянно докладывал московскому генерал-губернатору А. А. Закревскому. Кто знает, как и где выискивал своих героев Гоголь. Отсюда разница в поведении писателя в разном окружении. С близкими ему по духу людьми он был разговорчив, весел, охотно читал свои произведения. По словам актера А. П. Толченова, «с людьми, наименее значащими, Гоголь сходился скорее, проще, был самим собой, а с людьми, власть имеющими, застегивался на все пуговицы».

Дом Мещеринова, где жили О.М. Бодянский, Л.И. Арнольди и А.О. Россет

Становятся тесными отношения с О. М. Бодянским, ставшим профессором истории и литературы славянских наречий в Московском университете и секретарем Общества истории и древностей российских. Он успел выпустить 23 тома «Чтений» Общества с большим объемом впервые публикуемого исторического материала. В 1848 году Гоголь бывает у Бодянского на Малой Никитской (№ 10), с 1849 года на Большой Никитской (31), в доме Мещеринова. Этот последний год был исключительно тяжелым для историка. Публикация в «Чтениях» перевода труда Флетчера «О государстве Русском, или Образ правления русского царя, с описанием нравов и обычаев этой страны» 1591 года вызвала цензурный взрыв. Выпуск книги был полностью конфискован и сожжен, сам Бодянский лишился кафедры в университете и должности секретаря в Обществе истории и древностей российских. Только к концу года в результате бесконечных хлопот профессорская должность была ему возвращена, с чем едва ли не первым примчался поздравить его Гоголь. В дневнике ученого от 21 декабря есть запись: «Часа в три пополудни навестил меня Николай Васильевич Гоголь, пришедший с поздравлением о победе над супостатом: „Максимович был у меня сейчас, сказал Гоголь, и сообщил мне новость о вас и я немедленно же очутился у вас, чтобы вас обнять и поздравить…“. Бывает Гоголь у Свербеевых, переехавших в дом Кроткова по Тверскому бульвару (№ 25 – ныне занятый Литературным институтом). Он привычный гость в доме Е. П. Елагиной, которая все так же живет у Красных ворот, у Аксаковых, где, по его собственному выражению, «согревается душою», хотя было слишком заметно, как усложнилась жизнь «милого семейства». Тяжело болеет дочь Ольга Сергеевна, которой занимается постоянно кто-то из близких, хворает глава семейства, и тем не менее за эту первую московскую зиму Гоголь прочитывает им всю «Одиссею» в переводе В. А. Жуковского.

Дом С.Т. Аксакова

И все же чуда не случилось: былые дружеские отношения с Погодиным восстановить не удалось. Гоголь безоглядно принял сначала его приглашение на квартиру, но уже через два месяца начал искать благовидного предлога и возможностей прекратить ставший невозможным союз. Благовидным, хотя и надуманным предлогом явилось заявление Погодина о необходимости (на зиму глядя!) ремонта в большом доме. Воспользовавшись им, Гоголь принял предложение поселиться у них графини Анны Егоровны Толстой. Графиня приехала из-за границы одна, поселилась в гостинице «Дрезден» 1 Тверская, где жила в то время и другая близкая знакомая Гоголя А. О. Россет-Смирнова. Графине пришлось ждать мужа целый месяц, пока Александр Петрович, появившись, наконец, в Москве, выбрал для них квартиру – дом Талызиных на Никитском бульваре.

Аркада и балкон дома на Никитском бульваре

Учитывались ли при этом выборе интересы и удобства нежданного «подсоседника»? Думается, меньше всего, поскольку супругов не интересовало творчество Гоголя, тем более условия его работы, не говоря о том, что достаточно неприятной неожиданностью для них явился хлынувший к писателю поток посетителей. Этот «неожиданный сюрприз» служил поводом для иронических разговоров в свете. Что же касается выделенных Гоголю двух комнат, мрачноватых, сырых и к тому же выходивших на протекавший со стороны бульвара ручей в зарослях осоки, то и их расположение типично для домов-ровесников, которыми была полна Москва.