Годы в седле - [16]

Шрифт
Интервал

— Мы с товарищем Гущей вызвали тебя, чтобы дать новое задание. А кроме того, сообщить, чтобы завтра пришел на общее партийное собрание. Прием будет...  

Защемило от радости сердце. А Чечевичкин продолжал:

— Впереди еще много жестоких боев с врагами. Нам нужны свои, преданные партии, Советской власти командиры. Поэтому старательно изучай военное дело. Специально заняться одной учебой пока нет возможности. Пользуйся случаем, что находишься в городе, нажми на теорию. А снова на фронт пойдешь, будешь учиться на практике, в бою. Это тебе и партийное поручение, и задание командования.

— Представится возможность, — добавил от себя Гуща, — пошлем на курсы. Пока же определим тебя в конную сотню, которая сейчас формируется. Ты местный уроженец, здешний народ знаешь. Помогай вовлекать в Красную Армию достойную молодежь. Попробуй разузнать, кого из проживающих в городе бывших офицеров можно использовать как инструкторов.

Облвоенком взял со стола две книжицы, передал мне:

— Это уставы. Строевой казачий и стрелковый армейский. Не беда, что царские. Некогда нам ждать, пока новые напишут. Если не поймешь чего, приходи к Прохору Ивановичу Щетинину. Он был кадровым офицером.

2

В партию меня приняли. Бережно положил я во внутренний карман, к сердцу, скромный серенький бланк, отпечатанный в местной типографии. Единого партбилета тогда еще не было. Бланки заполняли где как.

Звание большевика обязывало меня быть в первых рядах борцов за власть Советов, не щадить сил и жизни для ее укрепления. Я поклялся быть до конца верным марксизму-ленинизму.

Среди молодых коммунистов, направленных в конную сотню, оказался и мой друг детства Ваня Хренов. Он был единственным сыном старого большевика, из рабочих, выдвинутых революцией.

Долго пришлось мне уламывать командира сотни Годяева, прежде чем он согласился определить Хренова  в мой взвод. Я понимал, что Годяев, стремившийся равномерно распределить членов партии по всем подразделениям, в принципе был прав. И все же настаивал.

— Ладно, — сдался Годяев. — Но помни: дружба должна не мешать, а помогать службе. Знаю я отца этого Хренова. Правильный старик. Сам просил меня не давать сыну поблажек. Так что гляди, не балуй его.

Иван Хренов быстро вошел в наш коллектив. У него был трезвый ум, веселый нрав. Он скоро обучился верховой езде, стал лихо рубить лозу.

Вместе с нашей разведывательной командой в конную сотню влились многие венгры — Танкушич, Габриш, Надь, Ролич, Немеш. Потом к ним присоединились и мои приятели — Месарош, Тот, веселый повар Фаркаш. Вопреки опасениям, на этот раз Годяев ни слова не сказал против зачисления их в мой взвод. Он, как оказалось, даже сам хотел, чтобы новички были вместе с теми, кто их знал поближе.

Вместе с Годяевым мы пошли в конюшню, где вновь прибывшие получали лошадей. Там было шумно и весело. Старшина сотни Пархоменко давал очередное «представление». Облюбовав кого-либо из молодых бойцов, он посылал его в денник[6] к своему жеребцу Черту, коняге злобному, своенравному. Через минуту под дружный хохот новичок выкатывался оттуда как ошпаренный. А Пархоменко только вздыхал сокрушенно:

— Эх, не по тебе, видать, этот красавец. Ну, не горюй, подберем похуже, зато смирного. По Сеньке, как говорится, и шапка...

До Годяева доходили слухи о чудачествах старшины, но, поскольку все обходилось без серьезных последствий, он смотрел на это сквозь пальцы. Тем более что Пархоменко клялся, будто на него возводят напраслину. Теперь же Годяеву представилась возможность лично побывать на «спектакле».

Не заметив появления командира сотни, Пархоменко приказал подвернувшемуся Месарошу:

— А ну, гусар, оседлай-ка серого.  

Венгр как ни в чем не бывало направился к строптивому жеребцу, уверенно положил руку на холку. Чёрта будто подменили. Он даже заржал с каким-то необычным для него добродушием. Пархоменко был ошеломлен.

Когда конюшня опустела, Годяев подозвал старшину, спросил:

— Это что за цирк? Вы и не служивших в кавалерии так «экзаменуете»?

— Так не опасно ж... Черт меня слушается. Как гаркну: «Стоять!» — замирает на месте, — оправдывался Пархоменко.

— Не в опасности дело, а в отношении к людям. Они идут в Красную Армию с открытой душой, а вы встречаете их старыми казарменными шутками...

3

Наша сотня была сотней лишь по наименованию. В действительности же только строевого состава в ней насчитывалось 130 человек. Да медиков, ветеринаров, кузнецов, повозочных набиралось до двух десятков. Коней имели все, и в случае необходимости мы могли выставить до ста пятидесяти сабель.

Преобладали у нас русские и украинцы. Много было узбеков, таджиков, казахов, киргизов. Довольно значительной оказалась группа венгров. Имелись также татары, белорусы, евреи, поляки и даже один араб из Египта, в прошлом артист цирка, фокусник.

Воевали мы дружно. Да и жили по-братски. Особенно сблизились между собой таджик Кахаров, узбек Асадов и венгр Габриш. О Габрише я уже кое-что говорил, а о двух других стоит рассказать подробнее.

Когда таджик впервые появился в красногвардейском отряде, он назвался Поповым-Кахаровым. Многих заинтересовала эта двойная фамилия. И суровый с виду боец охотно удовлетворил любопытство новых товарищей.


Рекомендуем почитать
Красное зарево над Кладно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


...Азорские острова

Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.


В коммандо

Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.


Саладин, благородный герой ислама

Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


На переломе

Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.


Страницы жизни

Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.


Завидная наша судьба

 От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.


Огонь ради победы

На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.