Годы на привязи (цикл рассказов) - [16]
— Я темная сторона твоей души! — ответил двойник.
— У меня нет темной стороны души.
— Как же нет, есть! С кем же ты тогда ведешь спор? Грань между добром и злом проходит в тебе самом. Ладно, ответь, ты — хороший человек? Совесть у тебя чиста?
— Думаю, что да.
— Если так, чего суетишься, не можешь успокоиться?
— Что ты мне в глаза смотришь и лжешь? — закричал на Алика его двойник. — Не лги, не лги! Глазки твои бегают, я тебя ругаю, а ты мне улыбаешься и замысливаешь месть, какую-нибудь гадость! И ты живешь на земле, и земля тебя носит, тварь ползучая! А ведь заболеешь, если будешь так жить! Заболеешь проказой, раком, душевной болезнью: будешь гнить как собака, и никто к тебе не подойдет, и тогда ты раскаешься, мерзавец! Сколько девочек испортил, а теперь помышляешь о более острых наслаждениях, думаешь тебе это даром пройдет? Скоро нос твой будет гнить и проваливаться, и исходить от тебя будет зловоние!
— Да, рассказывай байки, — поверил! Мы не верим в эти бредни. За такую агитацию хорошо бы тебя отправить куда следует!
— Дурак! Какая же это агитация! Думаешь, быть добрым нужно кому-то? Это тебе самому нужно.
— Хватит мозги пудрить!
— Глупый, зачем ты так безрассудно поступил? Плюнул в лицо преподавателю университета? — спросил черный Клыч.
— Так надо было!
— Намекал на взятку? Ты сперва не понял, куда он клонит, думал, вот добрый человек, бескорыстный, хочет помочь?
— Да.
— А ведь тебе повезло, что сами к тебе подошли, другие ищут и не могут найти лазейку. А ты не воспользовался. Сейчас бы сидел среди ровесников, гулял по парку.
— Я не жалею, что так поступил, нас так учили в школе.
— Ты, конечно, поступил как настоящий комсомолец, но в жизни-то все иначе, чем в учебниках!
— Я верю в справедливость.
— Жаль мне тебя, хороший ты парень, но ждут тебя большие разочарования, сломает тебя жизнь, сломает!
— Уйди!
— Ты знаешь, что ведешь последний свой караван? — спросил черный караванбаши.
— Нет, — старика охватила глубокая тоска. — Я умру?
— Больше не будет караванов.
— Как не будет?
— Прошли времена. Невыгодно посылать десяток верблюдов туда-сюда по пустыне. Зачем? Ходят вездеходы, летают вертолеты!
— Как же так? Не может этого быть!
— Тебе уже под семьдесят, пора на отдых.
— Сколько себя помню, всю жизнь ходил с караваном. Еще в детстве, до новых порядков в пустыне, меня брал с собой отец, тоже караванщик. С ним я побывал во многих городах. Во времена бесчинства басмачей я также водил караван, возил одежду и хлеб чабанам колхозных отар и забирал шерсть и каракуль. Я водил караваны и во время войны, и после войны. Всю жизнь. Бури времени прошли мимо меня и смели многих. Я остался. Многие уподобились перекати-полю — я делал по совести свое дело. Как же так?
— А ты никогда не задумывался: так ли водил караван, тот ли водил, туда ли водил и надо ли было водить?
— Я делал свое дело.
Вокруг в ослепительном сиянии простиралась гипсовая пустыня.
Верблюды отказывались идти. Их стегали веревкой, били ногами, но обессиленные животные лежали без движения. Караванщики выбились из сил. Тыкали в бока верблюдов горящими головнями, и они с ревом поднимались на ноги.
Начались странные видения. Впереди сверкали поливы. В них утопали корявые туты и пирамидальные тополя. Гнали туда караван, но верблюды еле передвигали ноги.
Этот мираж сменился другим — впереди стояла кибитка. У кибитки отрезали голову быку. Мясник, припав с жадностью к надрезу, пил кровь.
Видение исчезло.
Упал белый верблюд. Окружили труп. Клыч, еле шевеля запекшимися губами, вынул нож, вскрыл верблюда в нужном месте, нашел воду.
Поделили. Но ее оказалось мало, чтобы утолить жажду всех.
На горизонте снова нависла зловещая тень черного каравана. В полуденном свете люди увидели своих двойников, сидящих на черных верблюдах.
Аман, не целясь, палил по каравану-призраку.
— Прочь! Прочь!
Аман упал, ружье выпало из рук. Наташа подбежала к нему:
— Ой, Аман, Аман! Что ты сделал с собой!
Слова, которые не умирают, вернулись, нависли над людьми.
Звучали внутренние мысли, голоса умирающих, многократно усиленные в гулком пространстве. Голос Амана:
— Наташа, зачем я ссорился, злился? Теперь умираю, и мне стыдно…
— Погоди. Я перевяжу тебя, потерпи чуть-чуть. Наташа побежала назад.
Голос Логинова:
— Да, я кривил душой. Жил в обмане и хотел быть счастливым. Думал одно, писал другое.
— Дима, что же делать, я не знаю. Как вам помочь? Голос Алика:
— Я начинаю что-то понимать… Прости меня, Наташа.
— Ладно, ладно, хорошо, — успокаивала его девушка.
Голос Амана:
— Зачем я из себя праведника изображал! Разве я лучше вас, лучше тебя, Алик?
Старик и Клыч, забившись в тень своих верблюдов, покорно дожидались конца. Голос Алика:
— Клыч, забудем о ссоре, Хал-ага, я плохо думал о вас…
Голос Логинова:
— Мы не поднялись над собственной природой, ты прав, Аман…
Они вслух признавались во всех своих грехах и пороках.
— Дедушка, вы же мудрый человек, вы же все знаете, придумайте что-нибудь. Клыч, не сиди так! Ты же мужественный! — бегала между умирающими Наташа.
Послышались звуки двигателей. Приближался вертолет. Караванщики пошевелились, ожили. Вертолет пролетел очень низко, прямо над караваном, издевательски низко. Звуки отдалились, и скоро он совсем исчез. Алик схватился за голову, и, забившись в тень верблюда, завыл. Слезы навернулись на глаза Логинову, сидел, опершись о бок верблюда и думал о своей жизни. Мутные глаза караванбаши блестели. Клыча трясло от рыдания. Алик сидел, обняв своего верблюда, и плакал. Наташа плакала от жалости и бессилия помочь умирающим.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Короткие и почти всегда бессюжетные его рассказы и в самом деле поражали попыткой проникнуть в скрытую суть вещей и собственного к ним отношения. Чистота и непорочность, с которыми герой воспринимал мир, соединялись с шокирующей откровенностью, порою доходившей до бесстыдства. Несуетность и смирение восточного созерцателя причудливо сочетались с воинственной аналитикой западного нигилиста". Так писал о Широве его друг - писатель Владимир Арро. И действительно, под пером этого замечательного туркменского прозаика даже самый обыкновенный сюжет приобретает черты мифологических истории.
Произведения Акмурада Широва – «туркменского Кафки», как прозвали его многие критики, обладают невероятной эмоциональной силой. Живые образы, психологически насыщенные наблюдения, изящные метафоры, сочный, экзотичный язык, и главное, совершенно неожиданные философские умозаключения. Под пером мастера даже самый обыкновенный сюжет приобретает черты мифологических истории. Мир в произведениях Широва совершенно уникален. В нем логика уступает место эмоциям, сновидения вторгаются в жизнь, а мифы кажутся реальнее самой реальности.
Жизни девятилетней Робин из благополучной белой семьи и чернокожей Бьюти, матери трех детей, никогда не должны были пересечься. Робин скучает в пригороде Йоханнесбурга, а Бьюти изо всех сил пытается в одиночку поднять детей. Но восстание школьников, вышедших на улицы города с протестами против порядков апартеида, сметает привычное существование, и Робин с Бьюти оказываются в одном доме, а их судьбы тесно переплетаются. Робин, умная и предприимчивая, обожающая книги про сыщиков, твердо настроена стать детективом.
Даже самая простая мелодия может быть обманчивой. Альфред Бузи – звезда небольшого городка, известный своими песнями и музыкой. Мистер Ал, как его зовут близкие, скорбит о покойной жене в одиночестве на своей большой вилле на берегу моря. Однажды ночью на Бузи кто-то нападает – не голодное животное, а дикий ребенок. Этот случай возрождает старые слухи: возможно, в лесах вокруг города живет древняя раса, как-то связанная с бродягами, заполонившими улицы. Вопрос с ними нужно решить – раз и навсегда. Лиричный и завораживающий, эпичный и обескураживающе личный, «Мелодия» – это роман о скорби и славе, о любви к музыке, которая остается с тобой навсегда.
«Писатель Строганов проник в „тонкие миры“. Где он там бродит, я не знаю. Но сюда к нам он выносит небывалые сумеречные цветы, на которые можно глядеть и глядеть, не отрываясь. Этот писатель навсегда в русской литературе».Нина Садур.
Дальние планеты. Многочисленные расы. Отряды наемных убийц, готовые за хорошую цену решить любые проблемы. Таким оказалось далекое, но далеко не безоблачное будущее. Алекс, по прозвищу Снайпер, первоклассный убийца, хороший командир и ценный сотрудник. Он уверен, что в этой жизни повидал многое и готов ко всему. Вот только старушка-судьба не ленится подкидывать новые задачи. Справится ли с ними главный герой, мы и узнаем на страницах этой книги.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
Юрий Серов сроднился с горами. Близкие считают его опытным восходителем и хотят отправиться с ним в экспедицию. Но горы сложны и непредсказуемы. Юрий попадает с опасную ситуацию в предгорьях Казбека в Грузии. Сумеет ли он подняться? Кто ему поможет? И чем окончится его горный цикл, читайте в шестой повести-отчёте сборника «В горы после пятидесяти…» — «Казбек. Больше, чем горы».